Подготовка перевода: opponent

Вице-премьер Польши утверждает, что Украина не просто защищается. Она ведет новую глобальную битву со злом.

Петр Глински American Puprose

Война в Украине требует пересмотра взглядов и представлений о современном мире. За последние шесть недель произошла радикальная перестройка геополитической ситуации; игроки и факторы, определяющие современную геополитику, изменились. И мир наконец-то узнаёт настоящую Россию.

Десятилетиями мир отводил взоры от неприятных истин о России. Польша и поляки, пережившие трагедию за трагедией от рук России — разделы, порабощение, ссылку в Сибирь, Катынский расстрел, ГУЛАГ и жизнь при коммунизме — были отвергнуты как русофобы. Но то, о чем мы предупреждали мир в течение многих лет, теперь становится известно в виде массовых захоронений и жестоко убитых мирных жителей по всей Украине.

Сегодня мир может видеть, на что способны Россия и русские. Здесь я прямо имею в виду русских, потому что конфликт в Украине — это не просто война Путина. Его последствия выходят далеко за рамки действий одного человека, точно так же, как во время Второй мировой войны Гитлер был не единственным человеком, стоящим за ужасами. Никто не может выступать в качестве единственного виновника таких событий. Политическая система, действующая в России, столь же безумна. Как таковая она непредсказуема и представляет собой огромную и смертельную угрозу человечеству.

Мир только что увидел эту неприкрытую жестокость. Тем не менее, он все еще не совсем понимает последствия этой истины. Хотя стало ясно, что происходит что-то ужасное, и что источником угрозы является Россия, мир по-прежнему довольно неохотно принимает последствия российской агрессии, полагая, что все как-то само собой уладится, желательно в кратчайшие сроки (имеется в виду, в действительности, за счет украинцев, возможно, поляков и прибалтов).

Но такой подход просто не сработает! Зла нельзя избежать, если мы не будем действовать — это первый новый фактор, который мы должны принять в отношении войны в Украине. Россия не остановится, пока мы ее не остановим. Россия не будет останавливаться на достигнутом ни в Украине, ни в Польше. Вместо этого она нацелится на Мюнхен, Берлин и Лиссабон, если мы твердо не выступим против нее. Я помню, как Ангела Меркель утверждала, что важно вести диалог с Россией. Разговоры, конечно, важны, но не менее важно общение через силу и действие, единственное, что понимает этот режим — это аргумент силы. И все мы сегодня, в Европе и мире в целом, несем ответственность за формулировку и выражение этой ​​силу в материальной форме.

Вторая ценная истина, раскрытая этой войной и которая, смею сказать, меняет не только существующий баланс сил, но, возможно, и всю парадигму, на которой основана наша западная цивилизация, заключается в том, что само существование наций зависит от патриотизма их граждан. Патриотизм подпитывает готовность общества защищать себя. Однако я не знаю, готово ли сегодня каждое европейское сообщество, каждое общество или каждое государство защищать целостность своего сообщества ценой жизней своих граждан. За пределами Украины такой патриотизм сейчас совсем не в моде.

Украинцы показали, что для того, чтобы сохранить свое общество, они готовы принести самую большую жертву — свою жизнь за свою родину. Они показали, что в основном благодаря этой вере — до сих пор — им удавалось победить Путина. Их общая культурная идентичность и культурный фон позволяют им идти на такие жертвы. Их объединяет осознание того, что защищать свою Родину — значит защищать свои интересы, свою семью, своих детей и то, что тебе дороже всего.

Хотя некоторые пытаются заклеймить наш польский или украинский патриотизм разновидностью национализма или даже шовинизма, это не более чем любовь к родине. Как и украинцы, мы, поляки, знаем, что такое отношение жизненно важно для будущего нашего общества. Хорошо видно, что украинцы находят в патриотизме силы, необходимые им для изменения правил геополитической игры.

Этого просто невозможно отрицать — весь мир ожидал, что в течение трех дней после неспровоцированного вторжения русские захватят Киев, поставят марионеточное правительство, и война будет окончена. Если бы этот сценарий разыгрался в реальной жизни, если бы злу было позволено восторжествовать за три дня, Путин победоносно стоял бы у ворот Европы, готовый навязать безжалостные условия капитуляции. Немцы (по крайней мере, те, у кого есть на это деньги), скорее всего, уже эмигрировали бы на Карибы, чтобы не столкнуться с перспективой появления российских войск на пороге. Но они не эмигрировали! Им не нужно было бежать: кто-то другой переписал сценарий.

Украинцы смогли преодолеть опасность такого фатализма благодаря своей удивительной преданности родине. Надежду можно принести в мир через патриотизм (не национализм! не шовинизм!). Именно их готовность пролить свою кровь за свою нацию стала настоящим переломным моментом в современном мире.

Третий новый фактор, который проявился в нынешнем конфликте, заключается в том, что эта мощная волна украинского патриотизма лишена каких-либо следов национализма или бандеровщины. Хотя мы, поляки, восприняли эту тенденцию как освежающую, она стала болезненным ударом для россиян, которые хотели раскрасить украинский патриотизм в цвета нацизма, национализма и жестокого бандеровского движения Второй мировой войны. Наоборот, вера украинцев в свою страну носит гражданский и проевропейский характер.

Мы надеемся, что новый миф, лежащий в основе украинского общества, который сейчас рождается на наших глазах, будет корениться именно в ценностях современных, зрелых, демократических, гражданских, европейских.

Я считаю, что это тенденция, которую мы все должны поддерживать. В конце концов, вопреки лжи, продвигаемой путинской пропагандистской машиной и «мягкой силой» России на Западе, эта философия также лежит в основе польского республиканского патриотизма.

Четвертым аспектом, который, как мне кажется, в настоящий момент меняет правила игры, является доступ Украины к эффективной военной обороне, основанной на новых и современных средствах ведения войны.

Должен отметить, что мир оружейных технологий изменился настолько, что в настоящее время защита на поле боя становится чрезвычайно эффективной. Я имею в виду электронное вооружение, противотанковые и зенитные средства, а также беспилотники, которые изменили облик современного боя. Массированные колонны железных и металлических танков и массированные ряды солдат оказались не такими грозными, как можно было бы подумать перед лицом современных систем обороны и хорошо подготовленных, морально и патриотически мотивированных небольших групп мобильных защитников. Традиционной наступательной тактике обычных армий теперь можно противостоять с большой эффективностью. Технологические изменения и обучение (мы знаем, что украинцев тренировали эксперты из стран НАТО), таким образом, также сыграли жизненно важную роль в изменении статус-кво современного мира. Независимо от того, как будет разворачиваться эта война, российская армия уже дискредитирована и лишена ауры непобедимости, которая сама по себе является совершенно новой переменной в геополитической системе.

Наконец, мы подошли к последнему фактору чрезвычайной важности. Как это ни парадоксально, это негативное влияние определенных культурных изменений в Западной Европе и мире в целом, которые часто критикуются с консервативной точки зрения. Произошел демонтаж старых аксиом и иерархий ценностей, которые сначала ввели догму аксиологического релятивизма (текущая современность), а затем, в попытке избежать полного нигилизма и аномии, продвигали современную постмодернистскую мораль, основанную главным образом на эмпатии и этике эмоций.

Этот леволиберальный поиск новых аксиологических оснований выдвинул на первый план, например, понятие «нежность», которому Ольга Токарчук посвятила свою Нобелевскую лекцию. А между тем, за две тысячи лет нам уже знакомо нечто более интересное и глубокое, чем нежность, а именно христианская любовь. Но, возможно, хорошо, что постмодернистские левые теперь серьезно ищут какой-то постоянный моральный ориентир: будь то эмпатия и этика эмоций, представленные либеральными левыми, или чуткость и любовь к ближнему, поддерживаемые христианством, оба исключают в современном мире любое принятие событий, происходящих в настоящее время в Украине.

Невозможно остаться равнодушным к ужасающим открытиям, сделанным в Буче. И отсюда надежда на то, что мировое общественное мнение каким-то парадоксальным образом объединится в протесте против зла, творимого Российской Федерацией, и заставит правительства принять реальные меры. Поэтому я также надеюсь, что, привлекая базовые человеческие реакции на зло, как верующие, так и неверующие не только осудят происходящее в Украине, но и будут искать более общий консенсус относительно этой новой «империи зла».

Мир должен предпринять реальные и конкретные шаги, какими бы жесткими они ни были, если он хочет противостоять злу. Если мы этого не сделаем, то — остерегайтесь немцев и европейцев — последствия настигнут нас, даже если мы убежим в самые отдаленные уголки земного шара. Следовательно, мы должны действовать сейчас. Мы должны воспользоваться драгоценным окном времени, предоставленным нам украинцами благодаря их героизму и храбрости.

Все пять перечисленных выше факторов оказывают в значительной степени положительное влияние на изменение нашего взгляда на современный мир и современную международную политику. Тот факт, что все пять мощно вышли на передний план во время настоящей драмы, создает уникальную возможность для благотворных глобальных социально-политических изменений. Именно на их основе мы должны противостоять российской агрессии и жестокой войне на Украине. Тот же вывод применим ко всем: миру, Европе, нашим политикам и нашим отдельным сообществам. Мы должны занять более решительную позицию в защите Украины и мира от России. Это предполагает участие в еще более явных военных действиях; проведение всеобъемлющих санкций в политической, экономической, спортивной и культурной сферах; а также использование новых инструментов, таких как миротворческая миссия и повышение эффективности международных организаций.

Сегодня украинцы воюют за нас. Это новый актив, нация, которая меняет векторы современной политики и мира. Но нам по-прежнему необходимо применять более смелые подходы и стратегии, потому что иначе мы не сможем остановить это зло. Мы сталкиваемся с опасностью эффекта домино, когда зло поглотит нас всех, если мы не остановим его.

Вице-премьер Польши Петр Глински является министром культуры и национального наследия и профессором социологии. С 2005 по 2011 год он был президентом Польской социологической ассоциации.

Этот текст также публикуется в польском ежемесячнике Wszystko Co Najważniejsze в рамках проекта, осуществляемого с Центральным банком Польши (Narodowy Bank Polski) и Институтом национальной памяти.

Прим. переводчика. Читая статью вице премьера Польши с ее призывным заглавием, невозможно не вспомнить польский девиз «За вашу и нашу свободу», звучащий в свое время и на Красной площади в Москве и на киевском Майдане, теперь, когда для большинства европейцев Россия воплощает инфернальное Зло, а Украина – человечность и Добро.