Наиболее очевидной является потеря жизненно важных доходов от экспорта. Однако менее очевидным является тот огромный ущерб, который может нанести длительная и масштабная остановка добычи нефти российским добывающим мощностям. Россия не похожа на Саудовскую Аравию, где выгодная геология и развитая инфраструктура создают благоприятствующие возможности для добычи – а именно, способность быстро и эффективно изменять ее объемы. Большинство российских нефтяных скважин имеют мизерный дебит и низкую экономическую эффективность. Длительная масштабная остановка добычи означала бы трудоемкое закрытие десятков тысяч этих малодебитных скважин, многие из которых никогда не смогут снова выйти на прибыль. Это также может поставить под угрозу сложные программы поддержания давления, критически важные для рентабельности месторождения.

Восстановление утраченных производственных мощностей на маргинальных месторождениях после длительной остановки будет очень медленным и дорогостоящим процессом – если это вообще возможно. Когда в начале 1990-х годов в России произошло значительное падение добычи, потребовалось более десяти лет, а также большой объем западного капитала и технологий, чтобы восстановить добычу до прежнего уровня.

Помимо эксплуатационных последствий, существуют и другие негативные последствия остановки добычи. Это ослабит поддержку Путина в важных нефтедобывающих регионах России. Это подорвет позиции России в картеле ОПЕК+ и поставит под угрозу долю России на экспортном рынке. Наконец, это лишит Путина ключевого источника экономической ренты, используемой для поддержания его авторитарного правления.

В условиях, когда перенаправление в Азию – химера, а отключение – катастрофический риск, Россия оказывается гораздо более зависимой от Запада в плане поглощения своей нефти, чем многие западные политики могут себе представить. И эта зависимость дает Западу рычаг, необходимый для введения разумных нефтяных санкций, которые могут достичь целей Запада и при этом нанести минимальный вред самому себе.

Как будут действовать такие санкции? Западные правительства должны начать с объявления полного эмбарго на весь экспорт российской нефти. Это должно включать в себя вторичные санкции в отношении третьих сторон, что позволит задержать большое количество экспортной нефти в России. Но эмбарго должно включать положения, позволяющие России возобновить экспорт нефти, оказавшейся в затруднительном положении, при условии, что она будет продавать ее через специальный санкционный режим, управляемый Западом, который строго ограничивает доходы, направляемые обратно в Кремль.

При таком режиме российские производители будут продавать экспортируемую нефть по нормальным рыночным ценам. Но они не получат полную рыночную цену за продажу. Вместо этого администратор санкций будет платить им по сниженной цене, достаточной только для покрытия производственных затрат, исключая любые суммы для уплаты российских налогов. В России средние производственные затраты составляют около 20 долларов за баррель до вычета налогов. Разница между этими 20 долларами “только затрат” и фактической рыночной ценой пойдет в специальный фонд для выплаты репараций Украине.

Например, если нефть продается по 80 долларов за баррель, то российский продавец получит “только по себестоимости” 20 долларов, а остальные 60 долларов пойдут в фонд репараций Украине. Сравните это с тем, что происходит сейчас: Российский продавец получает полные $80 за баррель, $55 из которых переходят к российскому правительству в виде налогов. По сути, чтобы избежать болезненного отключения, Россия должна отдать всю свою нефтяную прибыль (включая налоги) на восстановление Украины.

Сокращение доходов Кремля, предотвращение шока поставок и полмиллиарда долларов в день на репарации Украине – этом должно показаться для России подвохом. Дело в том, что Россию нельзя заставить экспортировать свою нефть, даже если ее некуда девать. Но такая продажа будет в экономических интересах России: Она получает достаточно, чтобы поддерживать на плаву свою самую стратегически важную отрасль, избегая при этом губительного отключения. Конечно, было бы совсем неудивительно, если бы Россия решила – по крайней мере, на начальном этапе – остановить добычу в надежде расшатать мировые рынки и сломить решимость Запада. Кремль также может прибегнуть к собственным санкциям; на самом деле, ЕС уже вовсю работает, пытаясь подготовиться к возможности ограничения экспорта газа в Европу.

Но чем дольше Россия предпочитает закрывать доступ к своей нефти, тем тяжелее будут последствия, как экономические, так и технологические. Путин уже потерял один флагманский корабль в этой войне. Возможно, он дважды подумает, прежде чем пускать под откос свою самую стратегически важную отрасль.

***

Как следует из данного текста, Запад постепенно переходит к принципам борьбы айкидо, когда энергия и масса противника используются против него же. Просто для этого надо понимать, что те стороны, которые противник считает сильными, при определенной технике борьбы, окажутся его самыми уязвимыми местами. То, что он считал безусловным преимуществом, станет его главной проблемой. И вот трубная жесткость конструкции, которую создавал прутин для давления на Европу, начисто убила гибкость, которая сейчас ему нужна как воздух. Но уже поздно. Он сам все так сделал, чтобы его империю можно было похоронить, просто изменив отношение к ней, а у него на это просто нет ответа.