Наверное не только мы заметили, как меняется настроение, мимика и риторика оккупанта до того, как он оказался в первом бою и после этого. Очень многие российские солдаты, пораскинув мозгами, так и остались лежать в полном недоумении, а некоторые – попали в плен. И вот именно пленные поют настолько жалобные песни, что серенады уже не кажутся переполненными лирикой. Тут тебе и обман командиров, и уверенность в том, что он ехал на учения и главное, что он лично не сделал ни одного выстрела из оружия, а громкие звуки издавал исключительно определенной часть своего организма, в подтверждение чего демонстрирует нижнюю часть своего обмундирования. Но такое поведение прослеживается не только таким образом.

Лет десять назад, в одном из ресторанов французского курорта Куршавель, некто Прохоров, российский миллиардер, сидя в тазике с черной икрой и обливаясь шампанским, орал на все заведение: «Вон все, у кого меньше миллиарда!» И в общем, это же самое могли бы орать и другие путинские толстосумы, но те уже были не в том возрасте, чтобы упиваться до поросячьего визга, но ход мыслей у них был аналогичным. Из принцип: «Чего нельзя купить за деньги, можно купить за большие деньги», говорил им о том, что они – хозяева жизни и бояться им вообще нечего, поскольку баблом они могли залить любу. Проблему. И в общем, до последнего времени, этот номер срабатывал почти безотказно.

Но вот времена изменились и вся эта публика, в одночасье, стала беднее на миллиарды или даже на десятки миллиардов долларов. Это заставило их по-новому, критично взглянуть на собственный статус, особенно после того, как твои миллиардные активы, практически конфисковали. Спесь от этого слетает мгновенно и оказывается, что этот самый холеный миллиардер, на самом деле – обычный урка, просто по случаю, сверх меры отожравшийся. Но его действия становятся легко узнаваемыми и такими, которые демонстрирует урка, при выпавших на его холку, неприятностях.

Так, стало известно о том, как они скрывают местоположения своих яхт, от ареста и конфискации. Так в «Летучий Голландец», превратилась яхта «Аморе Веро», принадлежащая главе Роснефти, Игорю Сечину и «лодка» «Леди М», числящаяся за сталелитейным магнатом, Алексеем Мордашовым. Вопреки требованиям правил безопасности жизни на море (SOLAS) Международной морской организации, на любых движущихся или стоящих на якоре судах, должна быть включена AIS (Автоматизированная информационная система), что-то наподобие транспондера, на коммерческом авиалайнере. Систем передает в эфир основные данные о судне – его название, принадлежность, скорость и направление движения и так далее. 

Так вот, сразу после начала боевых действий роZZии против Украины, целый ряд шикарных яхт, выключили эти системы, чтобы исчезнуть с глаз тех органов, которые заняты арестом российского имущества. Напомним, согласно указанным выше правилам, систему позиционирования можно выключить произвольно лишь в случае, когда судну угрожает непосредственная опасность и система позиционирования представляет собой фактор этой опасности. 

Одной из таких яхт является Amadea. Считается, что эта 106-метровая яхта принадлежит Сулейману Керимову, российскому миллиардеру и политику, который находится в санкционном списке. Она стала вообще звездой детективного жанра, поскольку ей удалось незаметно уйти с Антигуа, где готовился ее арест. На яхте была выключена система позиционирования и она тихо исчезла из местного порта.

И в этом плане, просто интересно, как быстро меняются нравы российских миллиардеров. Из ультимативной крутизны, которая вроде бы настолько уверена в себе, что ничем ее не прошибешь, вдруг стала прятать лодки, опустошать свои счета и делать прочие, сомнительные вещи. То есть, с них слетел налет аристократии, а сами они вернулись в свое исходное состояние, а именно – подшконочных уркаганов. Ну что же, Путин идет вслед за ними, а сама московия, семенит за ними вприпрыжку. Вот и вся крутизна. Она там заканчивается всегда, когда находится кто-то с твердым характером. И похоже, лепрозорий таки наше оппонентов именно с таким характером и потому – просто наблюдаем за тем, к чему это приведет. Понятно, что мы победим.