Как мы обещали ранее, статья о реакции Запада на указ Путина о признании террористических анклавов на оккупированной части Донбасса будет позже, а сейчас мы не можем обойти стороной всего один вопрос, который будет поставлен в самом конце текста. В самом деле, это стоит того, чтобы вынести за скобки и рассмотреть отдельно.

В своей сегодняшней речи в стенах ВР, которую мы привели в предыдущей статье, Порошенко  в частности, сказал «четыре месяца напряжения», имея ввиду наращивание российских войск у наших границ и последующую активизацию боевых действий, пока вылившуюся в пресловутый указ. Эта фраза была сказана не нами, а Порохом, но мы оттолкнемся от нее для того, чтобы напомнить важную деталь, о которой писали какое-то время назад. 

Если взять эти четыре месяца и отмотать их назад, то легко заметить, что-то важное, что произошло примерно в это время, и что привело к такому ходу событий. Речь идет о второй половине октября. Именно в это время на максимальные обороты вышел кризис на польской и литовской границе. Это сейчас те события кажутся легкой разминкой, но если вспомнить о том, как это выглядело тогда, то безусловно это было серьезным испытанием для всей Европы.

Тогда Путин тоже продавал кризис, в чем он уже набил руку и привык получать профит, пусть и с душком. В то время решался вопрос о сертификации газопровода Северный Поток – 2. Сейчас этого уже никто не помнит, но тогда Путин лично пообещал, что труба начнет работать в ближайшие месяцы, ну а до начала зимы – безусловно. Они туда еще и газу закачали с тем, чтобы в Германии осталось только вентиль открыть.

Как мы указывали несколько лет назад, в самом Газпроме топ-менеджмент утверждал, что они не имеют свободы действий в плане заключения контрактов на экспорт газа и даже условий по ним, поскольку все эти полномочия находятся в администрации президента. Это не слухи, а текст, написанный в профильном журнале «Газпром», ссылку на который мы приводили в свое время. А это значит, что такое пояснение полностью опровергало утверждение руководства Германии о том, что СП-2 чисто коммерческий проект. Сам Газпром говорил обратное, но бабушка продолжала делать росу, которой многие с удовольствием умывались и даже предлагали присвоить ей звание «сама крутая перцовка Европы».

Но в нашем случае это важно потому, что анонс о сроках запуска газопровода был сделан как раз тем человеком, который принимает и продвигает собственные решения и Лёша Миллер тут близко не сидел. То есть, Путин прокукарекал, а как недавно сказал глава МИД РФ Инцитат-Лавров, главный принцип политики Кремля, выражаясь их дипломатическим языком: «Пацан сказал, пацан – сделал». 

А пацан именно это и сказал. Пик накала приграничного конфликта как раз и совпал с решением суда, в который Газпром обратился с целью принудить регулятора сертифицировать трубу. Но суд отклонил иск и все подвисло в воздухе. Стало очевидно, что мигрантская тема не сработала и «Коба сказал сворачивать шарманку». Постепенно этот кризис начал затухать и к дембелю Меркель – сошел на нет, а силы и средства были переброшены на операцию в Украине.

Именно в это время началась массированная переброска войск к нашим границам и формально, пошли те самые четыре месяца, о которых сказал Порох. Путин просто решил сменить инструменты и риторику. По факту, Меркель не подарила ему вторую трубу, а Лукашенко – не смог обеспечить ту степень накала конфликта, которую можно было бы продать. Вернее, он старался, но неожиданно Литва и Польша стали в жесткую позу и послали подальше Меркель и европейских проституток, по случаю купленных Путиным оптом, и торг сорвался.

(Окончание следует)