Инерция мышления – тяжелая штука и часто может привести к результатам, прямо противоположным тому, что было задумано изначально. Как ни крути, а «вечное правление» авторитарных лидеров деформирует их психику и в конце концов, они начинают мыслить категориями этой своей «вечности». Они теряют понимание того, что в большинстве остального мира, а точнее – в нормальных странах, сменяемость власти – реальна и функциональна.

То есть, любое первое лицо такого государства точно знает, что ему прийдется оставить насиженное кресло, несмотря на безусловное тепло и уют, которое оно несет его обладателю. Это значит, что избирательный цикл заставит первое лицо либо идти на дембель, либо готовиться к выборам и делать то, что нужно избирателю, а не что лично ему нравится. А с этим у лидеров авторитарных стран – проблема.

Они утратили это самое ощущение необходимости делать то, что нужно электорату. Более того, они оценивают эту необходимость как личное оскорбление и все, кто будет стоять за такой алгоритм действий, не совпадающий с его желаниями, будет признан иноагентом, преступником или его уничтожат как врага. Отсюда и повадки, которые практикуются во взаимоотношениях с лидерами иностранных государств. Как уже стало понятно, чисто парламентская республика имеет самую уязвимую форму государственного управления именно потому, что в ней заложена эрозия принципа сменяемости власти. 

По сути, высшим должностным лицом страны становится премьер-министр, который избирается парламентом, а не прямым голосованием, как президент. И количество его каденций ничем не ограничено. К чему это приводит, можно наглядно увидеть на примере Меркель, Нетаньяху, относительно недавно ушедших в отставку, или Орбана, который с 2010 года сидит на первом кресле и намерен это делать дальше.

Причем, прямое голосование никто не отменял и народ избирает президента, в функции которого входит что-то хорошо описанное в романе «12 стульев», а именно – время от времени появляться на публике и говорит: «Да, уж!». Опереточность этого персонажа безусловна и вот его там избирают «всенародным». Причем, никому в голову не приходит абсурдность ситуации, когда все население станы голосует за человека, в полномочия которого входит лишь время от времени улыбаться.

Не удивительно, что именно в странах с такой формой государственного управления, происходят самые странные вещи. Одна рассказывает о бундес-интересах, которые почти совпадают с Путин-интересами, другой кричит «Не коррупция это вовсе, а чисто пацанские подгоны!», а третий – сидит на таком подсосе у всех, кто его дает так, что щеки не успевают сдуваться, чтобы что-то там сказать в эфир. И вот через таких деятелей условные Путины и Си – решают свои вопросы, поскольку те – продолжительно сидят на первом кресле и правильный «занос» решает слишком уж многое.

Для западного мира вред от такой ситуации заключается не в том, что такие персонажи легко продавливаются и ложатся под коррумпированные щупальца авторитарных режимов, но и в том, что тот же Си приобретает уверенность в правильности своих действий. В какой-то момент он или Путин полагают, что купить можно всех, а чуть позже их начинает просто трусить, когда вроде бы купленные персонажи начинают вести себя не так, как они привыкли.

Им хотелось бы, чтобы все брали пример с «лучшего друга» Китая и РФ, как ее назвали авторитарные правители этих стран – экс-канцлера Германии – Анжелы Меркель. Тем большее разочарование у них возникает, когда первое лицо подходит к окончанию своей первой каденции и вынуждено показывать электорату то, чего он хочет. В этот момент начинают громко трещать подковерные и теневые схемы, что безусловно расстраивает императоров и царей.

(Окончание следует)