Действительно, как-то неловко получилось. Они оба считали, что оппонент подкалывает, причем едко и даже пошловато, а в итоге оказалось, что наоборот, они пытались друг другу сказать какие-то комплименты, просто понятные только им двоим. Удивительно, что выяснилось это в последний день, а могло бы не выясниться вовсе. Он все так же стоял у окна и теперь уже не стесняясь, наслаждался вином. 

А за окном солнце с размаху шлепнулось за крыши окрестных зданий и на город стал опускаться бундес вечер. Он решил, что лучшего времени поговорить открыто уже не будет. И это не потому, что она станет не ровней ему, а потому, что позже этот разговор будет куда более опасным, поскольку и его, и ее люди сейчас не дадут выйти наружу ни слова из их разговора. Потом – все изменится. И он решился.

-Давно хотел тебя спросить, да все как-то времени не было. Сама знаешь, то да се.

-Спрашивай, Моня, потом времени будет еще меньше. Ты уж мне поверь. Это ты сейчас о времени рассуждаешь легко, а доживешь до моего возраста – поймешь о чем я толкую.

-Хорошо. А вот скажи ты мне… А вот друг Владимир, он в законе вор или так, приблатненный? Я что-то не пойму.

-Владимир…

Она сделала одну затяжку, потом вторую и неожиданно стала выпускать дым кольцами и тыкать в них пальцем. Похоже на то, что ей это занятие понравилось и она проделывала это еще и еще раз, пока ему это не надоело.

-Лика, ты бы завязывала это дело. В твоем возрасте это уже опасно.

И тут она ожила.

-В моем возрасте, дорогой, уже все опасно. Тем более, когда уходишь из этого кабинета. Вспомни мои слова через полгода, тогда тебе это будет более понятно. А что до друга Владимира, то скажу просто. По замашкам – вроде бы фраер, но не фраер, это – точно. Ему человека зарезать, что тебе высморкаться.

Она снова затянулась, но теперь дым выпустила через нос и потому стала похожа на какого-то страшного дракона. Он поставил на стол пустой бокал и она увидев, что он впервые выпил до дна, подозрительно взглянула на него и выдохнув дым, уточнила:

-От ковида сильно помогает. А ты вот что, для кого интересуешься о друге Владимире?

-Для себя, Лика. Для себя. Ты же знаешь, как загремел Николя?

-Ха! Еще бы не знать. Вам бы его от ковида не вылечить или знаешь, как в Солсбери было? Сердце не вынесло тревог и судов. Спи спокойно, почетный караул и все такое.

-Не получится. Я бы и рад, но не получится.

-Очень даже получится! Вот сейчас я тебе дам телефончик одного повара, он – умеет готовить всякие лекарства. Подожди, сейчас найду. Секундочку… на буковку «пэ»…

-Нет, не ищи. Он же ж рассказал, что все тут же всплывет в десятке газет.

-Да ты что? Так и сказал? Шельма!

-Так он же министром внутренних дел был и наковал компромату на всех. Кстати, на тебя – тоже.

-Как на меня? А я тут при чем?

-Да не знаю я. Какие-то документы из твоей молодости.

-Так ты тоже, как Николя? На подсосе?

-А ты?

-Да, но все-таки.

В соседнем зале уже был слышен шум гостей и где-то в его глубине струнный квартет негромко играл что-то из Вивальди. Это означало, что гости уже собрались и надо к ним выходить. Он должен был выйти через потайную дверь и якобы явиться как и все гости, а она должна была выйти в эту большую дверь, поскольку вечер был посвящен ей. Она сделала последнюю затяжку и встала. Он уже было собрался выходить и тут приоткрылась парадная дверь и в полоске света появилась крепкая фигура. Поскольку здесь свет не включали, рассмотреть можно было только силуэт. Потом дверь закрылся и послышался голос:

-Выбачте, не заважаю? 

А потом – переход на английский.

-Можете не обращать на меня внимания так, как это делали и раньше. Будто и нет меня.

Возникла неловкая пауза. Он, официально не прибывший и застигнутый врасплох, просто раскрыл рот и молча стоял, а она тоже пребывая в растерянности, следила за движениями вощедшего, который быстро направлялся к их столу, но все же нашлась что спросить:

-Петр, вы здесь? Как вы здесь оказались и что делаете?

Тот ловко нагнулся к столу, провел рукой под ним, явно что-то нашел и положил в карман, после чего поправил галстук и как будто впервые увидел этот дуэт, улыбнулся и легко поклонился сначала ей а потом – ему в знак приветствия.

-Но Петр…

-Не волнуйтесь, все очень просто. Мы – не такая богатая страна и потому не можем просто так разбрасываться материальными ценностями. Пока не можем.

-Но…

-Микрофон. Я забрал микрофон. Вот он.

В его руке была какая-то явно металлическая штучка, хоть и темного цвета.

-Видите ли. Это – очень дорогая безделушка. Даже не хочу называть ее цену. Но у нее – защищенный канал связи, который подавить вашими средствами решительно невозможно. Он все отлично передал на записывающее устройство и пока мы с вами тут говорим, запись уже далеко отсюда. От микрофона уже нет никакой пользы, ну и не пропадать же добру, не правда ли?

Он еще раз поклонился и пошел к двери, оставляя опешивший дуэт за спиной, но взявшись за ручку оглянулся и с улыбкой сказал.

-Я всегда открыт к переговорам. Всегда!

Вышел и аккуратно прикрыл за собой дверь. Бундес вечер был в разгаре.