Я прекрасно помню, как мы все переживали за Надю Савченко, попавшую в плен к противнику и оказавшуюся в застенках ФСБ. Тогда это было естественно, поскольку война только началась и мы только начинали осознавать, что наши могут оказаться в плену у врага. Поэтому никто даже не собирался выяснять, кто такая Надя и главное – при каких обстоятельствах она попала в плен. В тот момент казалось, что это – неважно, а важно было как-то ее оттуда вытащить. Наверное, это – нормальная реакция нормального человека.

А потом, когда начались байки о ее голодовках, пришло понимание того, что нам показывают цирковое шоу. Причем, это ощущение появилось у тех, кто сталкивался с подобными явлениями в «боевых условиях». И здесь надо извиниться и поставить в сторонку тех, кто практиковал на себе эти практики, а также профессиональных медиков, которые имеют отличные оценки по физиологии, а также лично сталкивались с подобными явлениями и пациентами.

Именно такое могут до конца понять опытные арестанты, сотрудники пенитенциарных заведений и адвокаты уголовной практики. Голодовка в тюрьме – особая эпопея и скажем так, если ее арестант практикует в виде протеста, то это – напрасное занятие априори. А если здесь замешаны еще и медийные аспекты, то в таком случае, «голодовка» приобретает вид пошлого и бородатого анекдота, который все настолько хорошо знают, что из уважения к рассказчику начнут смеяться на втором или третьем слове.

Когда речь идет о пост-совковой, а особенно – российской тюремной системе, то она имеет целый ряд приемов, чтобы не засветиться в плане громкого ЧП, вот в таком ракурсе. В каждом конкретном случае применяется свой метод и лица, перечисленные выше – знают, о чем идет речь, ну а для тех, кто не в теме, просто поясним суть самого простого варианта борьбы с протестной голодовкой.

Ведь как публика узнает о том, что арестант голодует? Обычно это делается либо лично, во время судебного заседания, либо через адвоката. Но в данном случае важно то, что этот акт объявляется публично и поясняется, что он проводится в знак протеста против чего-то. Это значит, что администрация СИЗО уже имеет факт публичного нарушения правил содержания под стражей. Такого деятеля переводят в карцер или помещение, где он находится один, и там, без посторонних глаз, разными способами, его убеждают прекратить безобразие. 

Или если с ним не хотят возиться и уговаривать долгими или рискованными способами, то его просто обездвиживают, засовывают зонд в пищевод и вливают в желудок жидкую пищу. Обычно достаточно одной процедуры, поскольку голодующий понимает, что ему не дадут заморить себя голодом и просто какое-то время его будут кормить таким неприятным способом. То есть, утрачивается сам смысл голодовки. Есть и другие способы, но просто заметим, что если администрация СИЗО решит прервать голодовку, она это сделает легко и непринужденно. Там знают, что и как делать в таких случаях.

И вот когда пресса начинает рассказывать о том, что кто-то объявил голодовку и месяц ничего не ест, я просто перестаю это читать, а если арестант настаивает на том, что он находится в голодовке столько времени, то возникает вопрос о том, что это – откровенная ложь или у него что-то с психикой не то. Ну а в случае с Надей, которая превратилась в Гадю, все и вовсе стало понятно просто по ее внешнему виду.

И вот что тут интересно. Думаю, что будучи президентом, Порох точно знал, как там Савченко голодует и вообще, что она делает в конторских застенках. И тем не менее, он приложил все усилия для того, чтобы ее оттуда вытащить. Скорее всего, он понимал, что Гадя – конторская «торпеда», которую выпустили против него и что эта торпеда взорвется, разбрызгивая гной и фекалии на гектары информационного пространства. 

(Окончание следует)