На саммите G-20 в Риме все было динамично и внушительно, но вот чего-то там явно не хватало. Недостающим элементом натюрморта был отнюдь не Путин, сидящий в своем бункере, в режиме Г-1. На самом деле, там не хватало одной единственной лошади, белой масти и вот почему. Во-первых, дело было в Риме, а этот город повидал лошадей на своем веку. Более того, только в этом городе жил конь-сенатор Инцитат, который натурально заседал в сенате и любил приносить туда с собой конские яблоки. С этой точки зрения, присутствие коня с я… яблоками там не было бы лишним. Ну а во-вторых, конь явно был необходим одному из участников саммита, ибо без коня у него был не тот компот. Вот друг Владимир, чуть что – уже на лошади, да еще и с ружьем. Или с рыжьем? Но это – не важно, главное – на лошади.

В Риме коняги явно не хватало президенту Франции Эммануэлю Макрону. К ней не помешал бы большой барабан, белые панталоны, лапсердак с золотыми пуговицами и большая черная шляпа. В таком виде он мог бы слезть с лошади на барабан и выглядел бы натурально Наполеоном Бонапартом. Наверняка его супруга оценила бы такой воинственный вид супруга. Но по протоколу, лошади там не числились, а потому – пришлось обходиться подручными средствами и представлять, что он – как бы на лошади, с барабаном и в белых панталонах. В таком виде он мог бы одним своим видом качать собственную повестку дня.

Ведь некоторые полагали, что темой саммита было сокращение углеродных выбросов и вообще – экология, но Макрон приехал туда наводить разборки за угнанный контракт на подлодки, о чем мы подробно писали в свое время. Поскольку обидчиками он считал членов нового военного альянса – США, Великобританию и конечно же  – Австралию, отношения он начал выяснять с Байдена. Но тот – старый лис и знает, как правильно общаться с подобными деятелями и спев ему известную песню, в которой Байден описал Макрона словами из нее: «…копыта очень стройные и добрая душа…», тот спустил пар с Бонапарта и тот забыл, что пришел на разборки по десяткам миллиардов долларов. В общем, когда Макрон вышел от Байдена, долго чесал репу и пытался сообразить, как так все получилось, что ему не удалось поскандалить.

Но скакать еще было куда и Макрон поскакал к Борису Джонсону. Ему он, на повышенных тонах, пересказал суть сказки «О рыбаке и рыбке», а если точнее – поставил ультиматум Джонсону в том смысле, что если он не даст сатисфакцию всем французским рыбакам, то он (Макрон) за себя не ручается и сделает массу гадостей на острове Джерси и торговле через Ла-Манш. Только вот до своего премьерства Джонсон был министром иностранных дел и помнит, что значит действовать в рамках протокола. Он тоже поулыбался, а за него ответила министр иностранных дел Великобритании Лиз Трусс. Она дала интервью и уточнила, что Британия дает Макрону 48 часов, чтобы взять свои угрозы обратно, скрутить их в трубочку и далее – по классическому рецепту.

Делать нечего. Осталась Австралия. Макрон публично обвинил премьер-министра Австралии во лжи, которую тот себе позволил по поводу того самого контракта с подлодками. В общем, такими словами не принято бросаться даже не публично и даже не вслух, а письменно, но Макрон себя ощущал на белой лошади и с барабаном, а в таком виде ему – все можно, поскольку в таком виде он себя ощущает Иосифом Алойзычем Бонапартом.

Но поскольку на месте оказался заместитель премьер-министра Барнаби Джойс, он ответил за премьера в том ключе, что Франция слишком остро реагирует и добавил: «Мы не портили Эйфелеву башню». То есть, взрослые парни поржали с подростка, который возомнил себя черт знает чем, а тот этого даже и не понял. Ну что же, не одни мы избрали посмешище. Причем, наше, перед инаугурацией, интимно говорило Макрону о том, что хочет быть на него похожим. Что же, как говорил кто-то из великих: «Бойся своих желаний, они могут исполниться».