Но техники смогли запустить двигатели и танкеру удалось догнать конвой уже на подходе к Мальте, эсминцы взяли танкер в Каре и один из них принял торпеду, идущую точно в танкер. Но при очередном налете бомба угодила в корму и взорвалась в машинном отделении. Огайо потерял ход окончательно, к тому же был потерян руль и судно стало набирать воду.

Эсминцы стали борт в борт, пришвартовали себя к танкеру и потащили его в порт уже своим ходом и одновременно – не давая ему затонуть просто на входе в гавань. Здесь уже в бой вступила береговая авиация и ситуация немного разрядилась, но как заявил командующий этой авиации, самолеты ушли на последней заправке топлива.

В общем, танкер удалось разгрузить полностью и все 13 тыс тонн авиационного керосина дошли до цели. Вместе с танкером до цели добрались три транспорта, а чуть позже, добрался и четвертый, хорошо потрепанный и подбитый. Так вот, когда Огайо, в полумертвом состоянии, с наполовину погибшим экипажем, но все же с топливом, вошел в гавань, на улицу вышло все население и встречало его овациями. Оркестр играл марши и гимны. И в общем, люди увидели, какой ценой удалось доставить топливо для боевой авиации и сочли это чудом. Возможно, это и было чудо, поскольку остальные суда доставили 32 тыс тонн продовольствия, боеприпасов и медикаментов.

Тут еще раз нужно подчеркнуть то, что в этой эпопее участвовали не только военные моряки, но и гражданские, которым никто не мог приказать идти на смерть. Так, капитан Мэйсон, перед отходом из Британии, собрал свой экипаж и сказал о том, куда им предстоит добраться и то, что будучи танкером, они будут иметь минимальные шансы выжить, поскольку первое точное попадания бомбы или снаряда в топливные цистерны, будет последним, что они увидят. Поэтому он сообщил о том, что если кто-то сейчас откажется, то никакого наказания за это не последует. Единственное, что он будет изолирован, вплоть до окончания операции. Никто не отказался. Люди пошли на верную смерть и многие из них нашли ее на борту своего судна.

Сразу после того, как остатки каравана вошли в гавань, туда пришла короткая радиограмма от премьер министра Черчилля: «Великолепная работа; Молодцы» и тут же из Адмиралтейства: «Молодцы, Огайо!» То есть там, в Лондоне, первые лица государства и флота, следили за всеми перепетиями этого конвоя. Понятно, что все участники были награждены и всячески отмечены, но тут важно то, что люди уперлись и сделали все, что было нужно, а потом еще и сверху. То есть, они совершили то, что можно и нужно называть подвигом и не важно, кем он совершен.

Но кто слышал об этом? Кто знает о трехлетней блокаде Мальты? Кто знает о том, что в таких тяжелейших условиях флот не драпал, а делал свое дело и часто – ценой своей жизни? Кто об этом рассказал? А вопрос-то должен ставиться иначе: «Почему это побоялись рассказывать?» Ответ же здесь прост. Если такое рассказать, то все эти сопливые и слезливые истории, которые совок придумывал о войне, уйдут в унитаз, поскольку все познается в сравнении, а такое сравнение просто похоронит мифы, которые вдалбливались в бестолковые головы. А теперь вспомним, о «втором фронте», «тушенке и прочей чуши», которые совок и рФ прямо сейчас рассказывает о том, что делали союзники. Мол, воевал только Путин и Шойгу, ну может Жуков еще, а остальные – жрали тушенку. Особенно англичане. А как мы видим, описанные события происходили тогда, когда исход войны еще отнюдь не был очевидным, а усилия предпринимались невзирая на сложность ситуации и то, как оно там все пока выкладывается. Вместо этого, в пустые и бестолковые головы вливались отборные помои, либо наоборот, выхолащивались до стерильной пустоты.

Ну что же, прийдется заполнять этот пробел собственными силами, ибо только правдой можно победить ложь, даже огромную и беспросветную.