Да что там, ведь я сам был в составе этих оккупационных войск и прекрасно помню, как ротный замполит рассказывал нам о том, что литовцы – сплошная сволочь и националисты. Последнее слово было настолько ругательным, что лучше уже матом изъясняться. Оно вызывало настолько бурную и гневную реакцию, как у собаки Павлова. Судя по тому, как его употребляют в РФ, там это до сих пор воспринимают, как нечто несовместимое с жизнью.
И вот «добрый доктор замполит» вкрадчиво так спрашивает сопляков, которые только вчера закончили школу: «Если они тут поднимут националистический бунт, что вы будете делать?» И тут бойцы себя уже не сдерживали и поясняли, что им даже оружия не нужно и что все сделают голыми руками. Правда, эти юнцы уже обросли мышцами и на школьников уже не были похожими, а потому можно было не сомневаться в том, что это они не выпендриваются.
Но уж больно гаденькая ухмылка была у замполита, чтобы ее не заметить, что меня сразу насторожило, несмотря на то, что такая пропаганда действовала и на меня. Ведь живых литовцев я еще не видел, а образ, описанный замполитом, действительно выглядел отвратительно. Только в отличии от своих сверстников, которые капали пеной и кричали всякую кровожадную муть, я эту улыбку видел и не раз.
Так случилось, что по линии хобби, о котором нет смысла вспоминать подробно, мне и моему другу, еще школьникам выпускных классов, пришлось принимать участие в мероприятиях школьных шефов – одного из городских трестов. Организации были очень богатые и могли себе позволить на праздники гонять транспортный самолет в Чехию за пивом, а потому – у них были ультрасовременные девайсы для эстрадных музыкантов и специальное оборудование для проведение дискотек. По тем временам это было настолько редкое железо, что наверняка было чем-то необычным даже для столицы.
В общем, там пришлось увидеть профессиональных «комсомольских лидеров», которые курировали доступ к оборудованию в ситуации «без галстуков» во время вечеринок. Причем, эти «комсомольцы», как на подбор были из Мордовии. Это от них я впервые услышал диковинные слова «мокша» и «эрзя». Так вот, сначала пришлось видеть выступления этих деятелей, которые рассказывали о «моральном облике строителей коммунизма» и вообще – «облико морале». Причем, делали они это с огоньком и пафосно.
А вот на таких мероприятиях с танцами и зажиманцами, которые комсомольцы называли «пиво, бабы, папиросы», пришлось наблюдать этих же самых деятелей, которые ровно с такой улыбкой, как у замполита, поясняли немногим школьницам, которые получили «пригласительные» на эту взрослую вечеринку, что пора взрослеть и думать о своем будущем, которые они – комсомольские боссы, могут сделать мягким и приятным, а могут и испортить. И в некоторых случаях, о которых мне было известно достоверно, они таки уговаривали малолеток исполнять упражнения «ноги на ширину плеч» прямо на мероприятии – в подсобке, где хранилось оборудование и где было место для таких упражнений.
В общем, эта улыбка замполита четко просигнализировала о том, что здесь как-то все не чисто и что надо держать ухо в остро. Но опять же, не видя того, что делается за КПП и забором, трудно было понять, что именно было не так. Тем более, что старослужащие рассказывали о том, что в увольнительных во многих местах с ними не хотят говорить по-русски и на этой почве, не всегда удается что-то купить в магазине. То есть, они поддерживали это мнение. После того, как нас первый раз отпустили в увольнение с сержантом, от которого нельзя было отходить, я действительно увидел презрительные взгляды, которыми нас награждали местные жители и рядом с нами в троллейбусе, например, они разговаривали только по-литовски, которого мы не понимали.
(Окончание следует)