Причиной выхода данной статьи стало недавнее эссе Виталия Портникова о том, почему в Польше депутаты сейма проголосовали за признание Волынской трагедии геноцидом поляков. При совпадении мнений почти по всем вопросам, которые освещает Виталий, здесь мы стоим на иных позициях и считаем, что уважаемый коллега выдал не самый крупный фрагмент полотна, отражающий картину произошедшего. В итоге, получилось нечто такое, что вполне вписывалось в берега 19 века, но в 21 веке такая схема не работает по определению. Посему мы взяли на себя смелость изложить некоторые моменты, которые были упущены автором и в итоге получили несколько странный вид.

Идея построения именно национального государства в последний раз была реализована евреями при создания государства Израиль. При этом евреи имели для этого такие резоны, которых вряд ли когда имел другой народ и особенно в 20-м веке. Собственно говоря, они получили уникальное окно времени, когда после окончания Второй Мировой войны они оказались единственным народом, пережившим такой масштабный геноцид в самом его классическом виде. Мировое сообщество сочло евреев особо пострадавшими во время войны и поддержала их в идее создания собственного государства, тем более, что в этот момент рухнула Британская империя и создание новых государств, на ее обломках, стало неизбежным.

В Польше ничего подобного не произошло. Мало того, сама Польша имела печальный опыт игры в геополитику, во время которой она потерпела сокрушительное фиаско, но и приобрела неоценимый исторический опыт. Та самая Польша Пилсудского фактически возникла тоже во время крушения сразу трех империй, Российской, Австро-Венгерской и Германской, которые стали неудачниками по итогам Первой мировой войны. Но в отличие от евреев, поляки жили на своей земле все годы оккупации, невзирая на флаги оккупантов. Они не потеряли своей идентичности, сохранив традиции, религию, язык и прочее. Причем, границы послевоенной Польши включали в себя части, населенные другими этническими группами, чего почти нет в Израиле.

Но самое интересное произошло накануне Второй Мировой войны. После Мюнхенского пакта, которым союзники дали добро Гитлеру на его претензии в отношении части территорий соседей, Польша сама активно включилась в этот процесс и в сентябре 1938 года предъявила территориальные претензии Чехословакии на Тешинскую область, и по факту – приняла участие в разделе Чехословакии с Германией. То есть, Мюнхеном воспользовались две страны и этого не стоит забывать.

Виталий описывает гипотетические ситуации смычки Варшавы с Москвой, которой мешает исключительно катастрофа самолета Качинського. Мало того, он приводит, как основание – осознание части польского политикума того, что Украина лежит в зонах интересов Польши и России, а потому, внутренне готова к ее разделу. Такое утверждение вызывает сомнение потому, что здесь не учтены историческая и экономическая составляющая и допущено существенное внутреннее противоречие в построении всей концепции.

Начнем с последнего. Если взять за основу парадигму мононационального государства, то приращение территорий, населенных иными этническими группами, размывает эту концепцию изначально или следует допущение неизбежных этнических чисток. В современной Европе это маловероятно, а потому польские националисты вряд ли найдут общие точки с Путиным. Тут уже или новая Речь Посполитая, или национальное государство.

Исторический же фактор говорит о том, что Польша стала одним из факторов, который привел не просто к захвату Германией Судетов, но и полному прекращению государственности в Чехословакии. Это был первый прецедент в новейшей истории, когда будущая жертва нападения собственными руками ликвидировала страну-буфер, хотя бы на части границы с будущим агрессором. Второй раз то же самое сделал СССР, приняв участие уже в разделе Польши и получив будущего агрессора на собственной границе. Третий раз наступать на эти грабли вряд ли кто-то захочет. Но есть еще важный момент. Польские ультиматумы Чехословакии очень серьезно подорвали ее собственный авторитет, и в глазах мировой общественности Польша не сильно отличалась от Германии. Кто-то наверняка помнит момент, что, будучи союзниками Польши, Франция и Великобритания после вторжения Вермахта в Польшу объявили войну и практически ничего не делали. Это даже назвали «странной войной». Но мало кто помнит, что после Чехословакии вообще стоял вопрос о разрыве союзнических договоров с Польшей, которая так и не смогла удовлетворительно пояснить свои действия. Поэтому союзники и не форсировали событий, ибо их союзник уже зарекомендовал себя агрессором менее года назад.

И потом, поляки вряд ли забудут, как совок открыл второй фронт против них, что привело к падению государства. Причем, они точно не забудут оскорбительных мотивировок совкового правительства о причинах вторжения на их территорию. Маловероятно, что в Польше у кого-то имеются сомнения по поводу сущности нынешней российской власти. Это ровно то же самое, что было и сентябре 1939 года.

Мало того, никто из поляков и уж тем более – поклонники Романа Дмовского, не забудут, как совок дважды уничтожал их элиту. Один раз на расстрельных полигонах в Катыни и других местах, а второй раз – снова рядом с Катынью, когда был уничтожен аэроплан со всем польским руководством на борту. После всего этого довольно рискованно строить конструкции братания польских националистов с Путиным. Но есть и еще один слой, который выглядит не столь ярко, но имеет куда больший вес, чем исторический опыт.

(продолжение следует)