Из серии: «На ночь глядя» +18

Мы как-то уже упоминали о том, что в 15-16 году нам писали с оккупированной территории Донбасса о том, как там орудуют русские садисты и палачи, которые не просто убивают людей, но делают их смерть чудовищной агонией, когда сама смерть уже становится желанной и чем-то вроде избавления. В общем, люди писали нам, но с условием, что это не будет опубликовано. Оно и понятно, ведь по каким-то деталям можно было вычислить того, кто это написал.

Но вот в публикации литовской прессы, посвященной германо-совковой войне, появились описания того, что творили большевики перед отступлением из Литвы, и тогда мне стало понятно, почему литовцы так люто ненавидели большевиков и в конце концов, поднялись с оружием в руках, сохранив коммуникации, которые пригодились Вермахту. Об этом мне довелось слышать лично от самих литовцев и со временем стало понятно, что эта лють к большевикам имела те же самые корни, что и у нас в западной части Украины.

В общем, с первого дня войны в Литве началась кампания массовых казней заключенных тюрем и гражданских лиц, которые (видимо) значились в списках на аресты в ближайшие дни. Ситуация в Литве оказалась показательной потому, что местные органы НКВД, еще не получив приказов из Москвы, уже начали массовые казни по собственной инициативе.

Так, в первый день войны начальник следственного управления НКВД Эусюс Розаускас (Овсий Розовский) обратился к заместителю народного комиссара НКГБ Давиду Быкову с предложением: «Не имея возможности эвакуировать заключенных из каунасской тюрьмы No 1, предлагаю изолировать наиболее опасных из них и расстрелять их перед отступлением». Добро было получено не только по каунасской тюрьме, но и по всем комиссариату. И тут началась просто чудовищная вакханалия.

Так, с 24 по 25 июня 1941 года в райяйском лесу садистски пытали 75 заключенных тюрьмы Тельяй. После того, как большевики отступили, местные жители нашли на месте казни 72 трупа заключенных и 3 трупа красноармейца, застреленных в спину. Местные жители сделали вывод о том, что красноармейцев расстреляли потому, что те отказались принимать участие в «мероприятии». 

А все дело в том, что заключенных не расстреливали, а замучивали до смерти пытками. Здесь был ужас, который не помещается ни в какие фильмы-кошмары. В тела убитых были забиты гвозди, у части из них отрезаны половые органы и засунуты в рот жертве. У других – заживо содрана кожа со спины и передней части туловища. У некоторых головы были повреждены кипятком, у других были раздроблены кисти рук. В общем, большая часть заключенных погибла именно от пыток и не была расстреляна.

Известно, что та же группа палачей на следующий день прибыла в Седу, где запытала до смерти еще 14 человек. Все эти «герои», в том числе Петрас Расланас, глава Тельяйского НКВД, и лейтенант Нахман Душанскис скрылись в России и Израиле, и эти государства отказались выдать их Литве. В Московию отошли и участники других пыточных команд.

26 июня 1941 года прошла акция уничтожению заключенных в лагере Правиеникяй. Она отличалась от других таких мероприятий тем, что сначала большевики казнили надзирателей – 21 человек, плюс жены и дочери в возрасте 13-16 лет, а потом началась резня заключенных. Всего тогда погибло около 230 человек. 25-26 июня прошло уничтожение заключенных в Паневежисе. В данном случае показательной является находка местных жителей, которые в общей яме обнаружили 29 трупов со следами чудовищных пыток, но причиной их смерти стала травма головы. Проще говоря, большевики молотом разбили голову эти жертвам. Как тут не вспомнить Сирию?

В общем, «освободители» показали свою кровавую харю и литовцы этого не забыли. Так случилось, что это же самое, даже в деталях, пришло на нашу землю. Многое из написанного в литовской прессе оказалось почти полностью списано с того, что творилось в Литве. Те же палачи, те же пытки. Все – то же самое. Тем не менее, кто-то там в глаза пытается заглядывать, а кто-то что-то рассказывает о русском мире. Вот он и есть, во всей красе! Но толкая слезные речи по поводу 22 июня и рассказывая бессовестные сказки, Путин как-то не вспомнил об этой правде и этой истории, хотя это и не удивительно.