Здесь нет нужды приводить даты, цифры, названия и фамилии, поскольку это – не историческое исследование и по большей части, фамилии никому и ничего не скажут, но все же автора плана вторжения, вернее – не автора, поскольку там был авторский коллектив из нескольких десятков английских и американских военных, а главного архитектора плана, знать не помешает. Тем более, что совковая историография будет пережевывать своего Жукова или генералиссимуса. Здесь же речь идет о человеке, который взялся спланировать операцию, беспрецедентную по своим условиям и масштабам. В общем, за это дело взялся генерал-лейтенант Фредерик Эджворт Морган. Ему было 49 лет и он прошел Первую Мировую войну не просто так, а участвуя в мясорубках при Ипре и Сомме.

Он был назначен на должность начальника штаба главнокомандующего объединенной союзной группировкой (COSSAC) 12 марта 1943 года. Четко понимая суть создания самой группировки союзных войск, он начал планирование операции, а 26 апреля – получил официальное распоряжение приступить к созданию этого плана. И тут надо отметить то, что на самом деле, среди высшего британского руководства бытовало мнение, что план, какой бы он замечательный ни был, обречен на провал, а все, кто возьмется его воплощать в жизнь, покроют себя позором. Но Морган проявил качество, которому стоит поучится многим из нас.

По сути, скептицизм, исходящий от соратников, самая едкая щелочь, разъедающая душу. Она может заставить сомневаться как в правильности того, что ты делаешь, так и в собственных силах и способности добиться нужного результата. Не правда ли, знакомое чувство? Так вот, генерал Морган раскатал это чувство просто титанической работой. Часто он спал в доме Norfolk, что в квартале Сент Джеймс, на время ставшем штабом планируемой операции. Нам не ведомо, знал ли генерал украинский язык но наверняка, когда вот такая обстановка подтачивала нервы, он в мыслях себе говорил «а нам своє робити». Просто представим, что если он не знал этой мудрости, то насколько ему было труднее, чем нам!

В общем, впереди были месяцы напряженного труда, чтобы с максимальной эффективностью использовать те белее 100 дивизий, которые спешно формировались и перебрасывались на Острова, где проходили предметную подготовку по дальнейшим действиям. При этом, на фазе концентрации сил и средств, надо было обеспечить скрытность мероприятий, которые должны были держать противника в неведении относительно времени и места высадки. Знай противник базовые принципы, положенные в основу плана, он мог бы создать непреодолимый рубеж обороны, о который могли разбиться передовые группы и тем самым – повторить опыт Дьеппа. 

А именно оттолкнувшись от него, было принято решение о том, что зона высадки должна быть просто сметена всеми огневыми средствами, которые доступны войскам вторжения. Достаточно сказать о том, что огонь по берегу должны были вести даже пушки пехоты, которые доставлялись к месту высадки, прямо с палуб судов. Конечно же, по берегу работала корабельная артиллерия, но особая роль отводилась авиации, котора должна была прикрывать высадку с воздуха и и наносить удары по узлам сопротивления противника.

И вот этот последний фактор сразу же сужал возможные места высадки до радиуса эффективного действия авиации, работающей с береговых аэродромов, поскольку авианосцев там не было. Это условие сужало выбор мест для организации зоны высадки к Нормандии и району Кале. Но английская разведка располагала данными о том, что немецкое командование и так считает Кале самым вероятным местом высадки из-за самого малого расстояния до берега Британии, а потому – было укреплено самым существенным образом.

Вот так выбор пал на Нормандию. А пока план обретал свой конечный вид, из США, Индии, Канады и даже Австралии стягивался личный состав. Из США шли караваны техники и вооружений, в конце концов – десантных платформ, с которых потом и осуществлялась высадка. Как на стадии планирования, так на стадии концентрации и развертывания это была грандиозная операция, масштаб которой ни совку, ни РФ даже не снился. Но вместо того, чтобы восхищаться талантом теоретиков и полководцев, стойкостью и мужеством военных, которые проломили мощнейшую оборону противника с моря, в Москве генерируют помои, гной и желчь по этому поводу. Но тут уж, как говорится: «Чем богаты…»