Сами репрессии происходили в два этапа. Сначала арестовывались лица из «первой категории», подлежащие расстрелу. Тут важно то, что очень большая часть расстрельного списка состояла из тех, кто уже находился под следствием и содержался в СИЗО. Таким образом, первыми под расстрел пошли обитатели тюрем, что сразу их разгрузило и привело в готовность принимать волны новых зэков. Тех же, кого забирали из дому, чаще всего в тюрьме не задерживались и придавались заботам палачей даже без допросов.

Правда, часть из них таки допрашивалась. К таким лицам относились бывшие партийные функционеры и даже ряд сотрудников НКВД. Вот их действительно допрашивали, но не для того, чтобы они что-то рассказали или в чем-то признались, а чтобы смерть для них не казалось уж слишком простой. В общем, их пытали так, что испанские инквизиторы могли бы получить инфаркт, если бы видели то, что вытворяли в НКВД. 

Наверное, все такое читали и примерно знают, что это было. Просто напомним кусочек рассказа «ветерана», который потом ходил по школам в роли фронтовика, но всю жизнь работавший в НКВД. Так вот, он вспоминал, что особым мастером считался тот из допрашивающих, который мог одним ударом кулака в лоб жертвы, выбить ему оба глаза. Так что расстрел без «допросов», наверное, был не самым плохим исходом, поскольку умереть можно было прямо в «допросной», а скорее «пыточной» комнате.

А все это стало не просто возможным, но и желательным потому, что для обеспечения особенно высокого темпа рассмотрения дел репрессируемых отменялись все юридические процедуры. Так, вместо суда учреждались «тройки», в составе сотрудника НКВД, прокуратуры и местного партийного руководителя. Они имели право рассматривать дела заочно и пользовались им без стеснения, поскольку садить себе нервы заслушиванием обреченных никто не хотел, да и надо было выполнять план. 

Поэтому дела рассматривались заочно и по представлению секретаря «тройки», коим был сотрудник НКВД. А он оперировал тем самым списком с двумя категориями лиц. Никаких разногласий в тройках не наблюдалось, так что «первую категорию» похоронили и очередь дошла до второй категории, которой предстояло «трудом искупить вину». Но фокус тут был в том, что первая волна осужденных по второй категории должны были строить новые лагеря для той волны зэков, которая шла за ними. Все мероприятия были профинансированы из резервного фонда, в том числе – транспортировка зэков и строительство новых лагерей. Ну а дальше всем известно о том, что и как делалось в ГУЛАГе. Причем, система сделала запрос на 1,7 миллиона зэков, и этот запрос был удовлетворен.

Но вот прошло время и похоже на то, что возник новый запрос на то же самое, а раз так, то должна восстановиться и система наполнения этого запроса и судя по тому, как об этом рассуждает глава нынешнего ГУЛАГа Калашников и главный идеолог фашистской федерации Володин, прямо сейчас все движется в этом направлении.

«Привлечение заключенных к российским стройкам, предложенное ФСИН, не решит проблему нехватки рабочих рук, заявил во вторник спикер ГосДумы Вячеслав Володин. По его словам, идею главы ФСИН Александра Калашникова о замене трудовых мигрантов на осужденных «необходимо изучить». Тем не менее, уже ясно, что нынешнего числа заключенных в тюрьмах и колониях не хватит, чтобы решить проблему дефицита трудовых ресурсов, подчеркнул Володин. 

По данным ФСИН, на 1 мая в пенитенциарных учреждениях России содержалось 478 182 человека, из которых только около 188 тысяч можно было привлечь к принудительным работам. А Минстрой России сообщал, что стройкам из-за отсутствия мигрантов не хватает около 1,2 млн рабочих, привел статистику Володин. Таким образом, осужденные могут закрыть лишь около 15% от текущей потребности строительной отрасли, подчеркнул спикер».

Вот так. Строили энергетическую сверхдержаву, но потом слегка переобулись и решили восстановить ГУЛАГ. Раз уж со сверхдержавой не сложилось, то уж с этим проблем не будет, ибо дело привычное, как говорится – не впервой.