Считается, что преступник всегда оставляет следы. Другое дело, что не все эти следы удается обнаружить, а из тех, что обнаружены, не все имеют доказательную силу и не могут служить уликами. Проще говоря, этими фактами не удастся придавить преступника, но зато они могут указать направление, на котором следует искать более веские факты.

Всегда сложнее разбираться с тем, что совершено один раз, но если преступник продолжает совершать примерно однородные преступления, то в каких-то ключевых деталях он начинает повторяться и его начинает выдавать почерк. Один, два, три, а иногда и более важных обстоятельств исполняются примерно одинаково и часто – в одной и той же последовательности. 

Только опытный преступник, имеющий опыт этой деятельности, понимает эти особенности и потому пытается стереть свой почерк. Но на любую большую рыбку находится рыбка крупнее и опытный следователь вычисляет уже особенности процесса заметания следов. В итоге, почерк становится еще более узнаваемым.

Причем, здесь неважно, кто именно является преступником, представитель преступного мира или представитель преступного правительства. Более того, настоящий урка вызывает куда больше уважения, поскольку выбрав свой преступный путь, он соглашается с обеими частями этой жизни – легкой добычей денег и отсидкой, в случае неудачи. 

Именно это его отличает от остальных людей. Он знает, что рано или поздно, ему прийдется заехать на тюрьму и не делает из этого трагедии, а это – избавляет его от излишней рефлексии. Такой преступник – цельная фигура и если воры были во все времена, то это – неизбежная часть любого общества и любого времени. И главное, он сам знает, что он – урка.

Что касается преступного правительства и специальных органов, которые совершают заведомые преступления, тут все обстоит иначе. Преступники «от закона» на самом деле берут себе только часть из одного преступного целого. Они с энтузиазмом совершают преступления, но вот нести за них ответственности не просто не желают, но даже не допускают самой такой возможности.

В отличии от профессиональных бандитов, свои преступные и часто, самые тяжкие деяния, они оправдывают необходимостью исполнить приказ или какими-то более возвышенными причинами, например – борьбой с различного сорта врагами. Такая формула укладывается у них в голове и они могут убивать десятки людей, даже не моргнув глазом. И сами они это не считают преступлением, а нужной работой.

А это – намного хуже, чем то, что есть в обычной преступной среде, которая сама зарегулирована своими не писанными законами и правилами. Отсюда и возникает удивительный феномен, когда урки «многоходочники» относятся с глубочайшим презрением к представителям правоохранительных органов. Имеют на это право. И вот преступники от власти тоже имеют свой почерк, по которому их можно достаточно легко вычислять. Другое дело, что чаще всего это делать некому, но всегда находятся исключения, которые вскрывают эту ситуацию, как консервный нож банку со шпротами в масле.

(Окончание следует)