Она уже какое-то время находится при своей должности и уже вникла во все детали, в том числе, и политического характера, поскольку Газпром никогда не был чисто коммерческой компанией. Понятно, что лишь с определенного уровня становятся доступными вещи, которые простым смертным знать нельзя в принципе. И вот ее уровень как раз и соответсвует калибру этой информации. И вот то, как она видит всю ситуацию, заслуживает отдельного внимания.

«Я хотела бы предостеречь всех, кто слишком оптимистично настроен по поводу восстановления рынка. Большинство вызовов и угроз по-прежнему существуют. Одна из них – общий переизбыток, который, вероятно, мы увидим и в 2021 году. Также нельзя ожидать сокращения поставок СПГ в Европу».

Жаль, что она не указала поименно этих неназванных оптимистов, хотя безусловно, первым из них должен считаться ее формальный шеф – Алексей Миллер, а вместе с ним и тот остаток старой когорты, которая формировалась по старому принципу: «Чем больше в армии дубов, тем крепче оборона».

Причем, она не ведет речи о возможности V-образного восстановления мировой экономики, о чем можно было рассуждать несколько месяцев назад. Напротив, вместе с рекордными остатками газа в хранилищах, она подчеркивает важность изменения самого рынка, в частности – за счет растущих поставок СПГ.

В частности, Бурмистрова сказала о том, что негативные факторы: вторая подряд теплая зима, избыточные запасы газа в хранилищах и общий переизбыток предложения, начали оказывать влияние на баланс еще до появления фактора коронавируса. Еще одной не менее важной причиной дисбаланса стали рекордные поставки СПГ, которые продолжались даже несмотря на существенное снижение цен.

Тут очень важно то, что она не стала списывать ситуацию на пандемию и это говорит об адекватности общей оценки рынка газа. Рынок изменился и меняется уже несколько лет подряд. Причем, сами факторы, которые меняют этот рынок – неизменны и все более весомы. Но их адекватность имеет свои пределы и заканчивается она вот в этом месте:

«Я не виню поставщиков СПГ и отчасти понимаю их мотивы. Но так или иначе реальность ясна: СПГ стал своего рода дестабилизирующим фактором, который резко усилил рыночные потрясения».

Наверное, она просто не могла назвать вещи своими именами, но называть игроков, осваивавших новые технологии 15 лет подряд дестабилизирующим фактором в то время, как высшие чины Газпрома ухохатывались как со сланцевиков, так и с экспортеров СПГ, которых считали представителями узко нишевого характера, который никогда не выйдет за пределы своего сектора и уж конечно – не сможет вытеснить с рынка трубный газ, не вполне адекватно.

Что характерно, технологии добычи и транспортировка газа развивались довольно средними темпами и не заметить того, куда все движется, могли только очень своеобразные деятели. Предвидеть нынешнюю ситуацию можно было еще в период с 2010 по 2015 год. Уже бог с ним, с развитием технологий. СПГ может поставляться только на приемные терминалы, которые стоят миллиарды долларов, а потому, только информация о том, что эти огромные суммы выделены на строительство терминалов, уже должны были сказать о том, что через год-два они будут построены и не просто для того, чтобы украшать берег моря, а чтобы принимать газ. А зная мощность этих терминалов, можно было легко вычислить количество СПГ, которое может зайти на критические рынки.

(Окончание следует)