При совке мне часто приходилось бывать в Севастополе, поскольку там жили родственники. Это было в те далекие времена, когда крабов можно было наловить прямо у памятника уничтоженного флота, а не переться на Фиолент. В общем, давно это было, но подростковые впечатления – остались и никуда не делись.

Надо заметить, что родственники переехали в Севас из другого региона Украины. Глава семейства пошел служить мичманом на гидрографическое судно, а его жена была медсестрой. Правда, родственник был ушлым и очень быстро получил квартиру на Остряках и потому все семейство туда быстро переехало. Мне же довелось туда попасть года через 3-4 после того, как они там основались.

В общем, самым неизгладимым впечатлением от этой первой поездки, которая была совершена с родителями, было созерцание самих этих родственников. Еще несколько лет назад они мало чем отличались от окружающих, а теперь из них перло снисходительное величие так, что его просто девать было некуда. Родственник вел себя так, будто он – командующий всем здешним флотом и лишь иногда он смущенно пояснял, что на самом деле это было не так, поскольку они с командующим что-то там решали и делали.

Отсюда следовало, что командующий таки не он, а другой, бестолковый чувак, который без него – как без рук. А его жена вошла в роль самого главного врача, которая узнала все тайны жизни и смерти, а с учетом того, что ее муж привозил из загран командировок диковинные травы и пилюли, то и вовсе – была дочкой Авицены.

Это впечатление усугубило какое-то «возлияние», которое было устроено родственниками и их друзьями, на котором присутствовала и моя семья. Этими друзьями оказались такие же мичманы, только уже не знаю, с каких судов. Но очень быстро выяснилось, что после третьей стопки за столом оказались одни командующие местным флотом. В общем, выражение «Сделайте мне что-то на грудь, моря хочу!» тут было как нельзя кстати.

Кроме того, вели они себя как магнаты, и не будь совкового режима, они бы безусловно уже прикупили себе бумаги, по которым они числились бы графинями, графинами и прочими князьями и баронами. Но с пьяных глаз они проговаривали размер своего жалования, а мне, хоть еще и школьнику, было известно, сколько зарабатывают мои родители там, где мы на тот момент жили – на Крайнем Севере.

В общем, таких сумм, о которых с гордостью рассказывали морские волки, в наших местах не платили вообще никому. Таких зарплат не было в принципе, но что характерно, на этих Северах людей вот так не попердолило, как здесь. Возможно, это само место так воздействует на психику, а может что-то иное. Но факт остается фактом, люди там были очень своеобразные, часто – на всю голову, и своим презрительным или снисходительным отношением ко «всем остальным» они сильно напоминали москвичей, с которыми тоже довелось столкнуться.

Что характерно, это самое сильное впечатление было не столько от местного населения, хотя и это – тоже, сколько от родственников, которых покрутило и выкрутило до неузнаваемости всего за несколько лет.

(окончание следует)