Совковая боевая пропаганда быстро стала передовой по двум основным причинам. Большевики, пришедшие во власть в 1917 году, и до этого делали большой упор на агитацию и пропаганду. В этом смысле у них уже были существенные наработки и они понимали роль слова в деморализации противника и мобилизации собственных сил. По этому поводу Ленин как-то сказал: «Наиважнейшим искусством для нас является ТВ. Дайте мне канал Г+Г и я через месяц из его зрителей сделаю свиней».

Но революционная пропаганда – одно, а боевая – несколько другое, и с этим большевики столкнулись сразу после захвата власти. У них тогда не было организованной армии, военная промышленность стояла и для воздействия на вооруженного противника, внутреннего или внешнего, была использована именно массированная пропаганда.

Собственно говоря, ее цель сводится к одному. Противник должен поддаться уговорам и воткнуть «штык в землю» или «перестать стрелять». Причем, собственных бойцов, которые втыкали штык в землю или отказывались стрелять – тут же ставили к стенке, о чем имеется множество свидетельств. Поэтому любая боевая пропаганда имела свою изнанку – контрпропаганду. В итоге, весь пропагандистский комплекс был таким себе бинарным оружием.

Одна его часть мобилизовала собственных бойцов для того, чтобы они с готовностью выполняли «любой приказ» командования, невзирая на его суть. При этом, она внушала бойцу мысль о том, что он – прав, пока готов беспощадно уничтожать врага, не важно какими средствами. Более того, изменником считался любой, кто этого делать не желает или боится.

А вторая – имела полную противоположность. Ее целью было достижение демотивации солдата противоположной армии, подавление его стремления к борьбе и победе. При этом использовались различные средства, первое из которых – разделяй и властвуй.

Исходя из теории классовой борьбы, упор делался на сословное разделение и солдат противопоставляли офицерам, которые воюют якобы для того, чтобы наживаться на войне. Были и другие методы воздействия, но все они строились на том, чтобы подобрать рецепт субстанции, которая войдет в голову конкретному противнику и вытеснит оттуда его устоявшееся представление о происходящем.

Но для того, чтобы воздействовать на внешнего врага, надо было иметь не просто желание или умение что-то там говорить или писать, а владеть основными принципами этой деятельности.

Кстати, именно Первая Мировая война показала разрушительную силу пропаганды, и по признанию большинства исследователей, лидером в этой деятельности была Великобритания. Она первой осознала ту разрушительную силу, которой обладает пропаганда, и она же сформулировала основной постулат этого вида борьбы.

Поскольку речь шла о смертельном сражении с горами трупов, то было выведено четкое правило, согласно которому – все средства, ведущие к победе – хороши. То есть, если речь заходит о боевой пропаганде, то рефлексия должны быть отброшена безусловно и сразу. Одному из министров британского венного кабинета, по фамилии Шорт, приписываются следующие слова: «Пропаганда – описательное выражение для лжи. Кто хочет вести пропаганду, должен уметь лгать. Нужна не правда, а правдоподобие».

Это значит, что противника нужно ввести в заблуждение, обмануть, сбить с толку любой ценой, а раз так, то о лжи не может быть и речи, а все это списывается на «военную хитрость». Скрыть собственные, истинные замыслы и убедить противника в том, что ты имеешь нечто совсем другое – вот главная задача боевой пропаганды. Между прочим, немцы это прекрасно понимали, но не могли угнаться за англичанами. Те оказались гибче и быстрее. Они находили новые методы воздействия, а реагировали остро и точно.

Есть сведения о том, что родившаяся в огне Первой Мировой войны авиация, считалась чем-то элитным, а пилоты – небожителями.

(окончание следует)