Как только задержанный попадает в ИВС, он оказывается в руках специалистов, которые обеспечивают содержание арестантов, а к тому времени, уже будет избрана эта мера пресечения. Обычно там задерживаются недолго и кроме ужасных условий содержания, где спят на полу, клопы и прочее, больше нет никаких особых впечатлений, хотя и там вполне может быть представление уже нового порядка. Но скорее всего, арестант с ним столкнется в СИЗО – следственный изолятор, или как называют это место в народе – тюрьме.

Здесь нужно понимать два крайне важных момента, которые остались от совка и безусловно будут присутствовать в режиме явной или завуалированной диктатуры. Первый из них заключается в том, что арестант еще не осужден и вина его не формализована в виде приговора суда, вступившего в законную силу.

Его свобода просто временно ограничена и по идее, он может быть оправдан и вчистую выйти на свободу. Но тут срабатывает второй момент, оставшийся в наследство от совка. Суды практически не выносят оправдательных приговоров и оказавшись в тюрьме, ты практически гарантированно получишь обвинительный приговор, в лучшем случае – с отсрочкой вступления в силу приговора.

В нормальных странах процент оправдательных приговоров может быть 20, 30, а то и 40 процентов, но в нашей постсовковой реальности это либо единицы процентов, либо доли процента. Говорит ли это что наши (постсовковые) следователи, эксперты и прочие работают лучше западных коллег? Безусловно – нет.

Просто наша правоохранительная система почти никогда не наказывается за фальсификацию доказательств, а суды -легко принимают явно скомпроментированные доказательства. Суды закрывают глаза как на суть доказательств, так и методы их получения, хотя обязаны мгновенно исключать их при первых признаках того, что они – не надлежащие. Таким образом, судебная система демонстрирует обвинительный уклон, а это – признак совковости и/или диктатуры.

Для арестанта это значит: «Оставь надежду всяк сюда входящий». То есть, еще не будучи осужденным, для системы он уже становится недочеловеком и потому отношение к нему соответствующее. И вот именно здесь, штатно, а не в режиме форс-мажора, как сейчас в Беларуси, возникает вся та красота, которая возмущает обывателей.

В СИЗО имеются свои правила содержания и в общем, до каких-то пределов их можно игнорировать обеим сторонам. Когда все тихо и спокойно, администрация СИЗО поднимает неплохие деньги на отступлениях от запретов. Так, туда вполне можно передать все, что угодно, от алкогольных напитков и мобильных телефонов до наркотиков и проституток. Все запретные вещи «загоняются ногами», то есть – силами персонала СИЗО. Ну и конечно, за деньги можно себе «намутить» камеру получше и даже сокамерников нормальных.

Но случаются моменты, когда арестанты вольно или невольно что-то такое нарушают, что ставит под вопрос авторитет администрации учреждения. По законам жанра, она не должна попускать такие моменты, поскольку очень быстро утратит контроль над ситуацией.

Реакция должна быть жесткой как по сути, так и по форме, чтобы вся тюрьма знала, что случается, если нарушать писанные, а особенно – не писанные правила игры. Такое случается не то, чтобы часто, но регулярно и неизбежно, а иногда – просто для «профилактики».

(окончание следует)