Автор: Елена Филонова

17.05. 2020 г.

Украина вспоминает жертв политических репрессий советского режима, День памяти которых, учрежден  в 2007 году в память о жертвах Большого террора 1937-1938 гг.

После смерти Сталина началась всеобщая реабилитация, масштаб репрессий резко уменьшился. В то же время люди, непокоренные идеологией совка, продолжали подвергаться преследованиям со стороны Советской власти вплоть до конца 80-х годов. Уголовная ответственность за антисоветскую агитацию и пропаганду была отменена только в сентябре 1989 года.

Жители Одессы так  же пострадали от массового террора.  По данным Мемориала, в Одессе  пострадало только за 1935-36 г. :

• 4 тысячи 327 – за “троцкистскую контрреволюцию”,
• 2 тысячи 412 человек – за “фашистскую националистическую контрреволюцию”,
• 826 человек – за “террористические проявления”,
• 537 – за “шпионаж и измену Родине”, 367 – за “диверсию и вредительство”,
• 189 – за “другие контрреволюционные преступления”.

За 1936 год Управление НКВД по Одесской области завело чуть более 2 тысяч дел. В это время больше всего был загружен секретно-политический отдел. За год он рассмотрел дела 960 жителей Одессы и области. Из них:

• 631 были признаны “троцкистами”,
• 128 – “шпионами, террористами, диверсантами и вредителями”,
• 141 вели “националистически-фашистскую деятельность”.

Всего к “преступлениям контрреволюционного характера” было отнесено 854 дела по Одесской области и еще 154 дела по территории Молдавской автономной ССР, часть которой находилась на территории нынешнего одесского региона. Масштабной для Одесской области стали “румынская операция”, развернутая по  подписанному Ежовым 23 октября приказу №00693. Разумеется, под репрессии попали “румынские шпионы”.  В тот же год,  30 ноября была начата еще одна национальная операция – “латышская”, №49990, которую Ежов рекомендовал проводить по примеру “польской” и искоренять агентов “латышской разведки”. Под конец года, 11 декабря одесские сотрудники НКВД получили из Москвы совершенно секретный приказ №50215 о начале “греческой операции”, по которой за 2 недели арестовали 332 человека. В феврале 1938-го началась “армянская операция”, а в марте – одесские чекисты разоблачали “болгарскую националистическую диверсионно-террористическую повстанческую организацию”.

Вспоминая жертв политических репрессий, к сожалению, не принято вспоминать соучастников и пособников этих преступлений.  Тех, кто писал доносы, давал ложные показания, выступал лжесвидетелями на процессах. Без их участия могло ли быть совершено преступление тоталитарной машины против  свободных, умных, благородных  людей, не смирившихся с гнетом тоталитаризма в стране? Живы ли они еще, чувствующие  себя в полной безопасности от ответственности за совершенные преступления? А их потомки, это они голосовали год назад против свободной Украины, продолжая  гнусное дело своих недостойных уважения предков? Кто же они, эти «честные советские люди»?

• Штатные осведомители (с внутренним делением на группы). Это секретные сотрудники НКВД, анонимные персоны, которые в документах обозначались псевдонимами «Деревянный», «Чернов», «Зеленый» и другими;
• Доброхот-любитель» — добровольные доносчики. Это персоны из “ближнего круга”  жертв репрессий – соседи, сослуживцы, родственники, друзья  и т.д.

«Добровольцев» было гораздо меньше, чем штатных осведомителей. Объяснялась  малочисленность этой категории тем, что органы НКВД, у которых был плановый показатель по расширению агентурной сети, переводило таких добровольцев в завербованные и давало им псевдонимы. То есть добровольные доносчики очень быстро становились штатными осведомителями.

В период Большого террора часть осведомителей работала в режиме постоянной нагрузки — например, как «штатные свидетели».  Их деятельность обретала такие масштабы, что стала угрожать не только «врагам народа», но и самому «народу». Потому, 27 декабря 1938 года поступил Совершенно секретный  приказ народного комиссара внутренних дел  СССР, разосланный по всем НКВД союзных и автономных республик, начальникам УНКВД областей и краев, а также начальникам городских и районных отделений НКВД  предписывал в течение 10-ти дней с момента его получения принять следующие  меры:

• Прекратить вербовку осведомителей из числа ответственных руководящих работников партийных, советских, хозяйственных, профессиональных и общественных организаций;
• Прекратить вербовку “каких бы то ни было работников”, обслуживавших аппараты центральных комитетов национальных компартий, краевых, областных, городских и районных комитетов партий;
• Вызвать каждого агента (осведомителя), принадлежащего к числу руководящих работников, а также работников, обслуживающих партийные аппараты. У каждого такого агента отобрать подписку, что с ним прерывается связь;
• Все личные и рабочие дела агентов из числа руководящих работников, а также сотрудников партийных аппаратов уничтожить в присутствии представителей соответствующих партийных комитетов.

Тем не менее. Вербовка, запугивание, шантаж и принуждение к подлости, остались в арсенале репрессивных органов СССР до конца существования Совка, как остались и пособники, и соучастники, и исполнители их преступлений.

 

Сегодня я хочу вспомнить  каждого  честного Человека, с которым свела меня судьба в конце 70-х и в 80-х годах, теперь уже прошлого века. Тех, кого  не сломила тоталитарная система. Я вспоминаю их с  благодарностью  за прививку против тоталитарной мерзости, за доверие и уроки гражданского мужества:

Я вспоминаю  Марию Никитичну С.  с  благодарностью за книги с «Ъ», изъятые советской  цензурой, за перепечатанные на папиросной бумаге  Мережковского, Бунина, Набокова, Буковского, Солженицына.  Я запомнила на всю жизнь Поля  Элюара и поняла абсолютную ценность Свободы, как единственную возможность человеческого существования:

Et par le pouvoir d’un mot
Je recommence ma vie
Je suis né pour te connaître
Pour te nommer – Liberté.

Я вспоминаю «Дядю Мишу», однорукого гения, способного любой приемник настроить так, чтобы он «ловил голоса».  В 1979 году  “Дядя Миша” странным образом “попал под трамвай” на  Пересыпи, на углу  ул. Московской и  Второго Заливного переулка, и я никогда не узнаю настоящую причину его смерти и виновных в ней.

Я вспоминаю «Арона Адамовича», заведующего инвалидной артелью, давшего кусок хлеба, оказывавшего помощь и поддержку «лишенцам»  и «членам семей врагов народа» на протяжении  многих лет, и недожавшего до приговора по обвинению в «валютных операциях» в застенках гебухи.

Я вспоминаю Валерию Ильиничну Новодворскую и  Владимира Константиновича  Буковского, которые навсегда остались для меня примером силы духа и мужества. Спасибо  вам за то, что вы были светом в те темные совковые времена.

Я все помню.

Я горжусь тем, что вы были в моей жизни.

Уже тридцать лет нет на карте Совка, но его зло до сих пор  не наказано, а, значит, зло благоденствует.  И вспоминая  жертв  политических репрессий, отдавая им долг памяти,  мы должны понимать, что точка в этой трагедии  еще не поставлена, а, значит, что далі буде….