Просто вспомним, что там рассказывали про героическую оборону Брестской крепости, что немецко-фашистские войска вероломно напали и окружили крепость со всех сторон и предложили сдаться, но героические защитники отказались и держались невыносимо долго, не сдаваясь. В общем – «Умираю, но не сдаюсь!» Фанфары, печальные физиономии, цветы и все такое.

Что же было на самом деле, а вот что. Именно на Брест немцы не наступали совсем. Как-то мне попалось описание наступления, так там и вовсе было написано, что в Брест вошли СС – каратели. В общем спасибо, что не мембарцы или варлоны. На самом деле, в Брест вошла 45 дивизия пехотная Вермахта, бывшая 4 австрийская дивизия, с местом постоянной дислокации в г.Линц, которая просто поменяла свои старые флаги на флаги Рейха.

Это – важный момент. Вся дивизия состояла из трех пехотных и одного артиллерийского полков и нескольких отдельных батальонов. Численность дивизии – 15 тыс человек.

Вот они-то и вошли в Брест. До начала наступления только гарнизон крепости насчитывал около 8 тыс штыков, а вокруг города и в самом Бресте находилось еще около 50 тыс штыков. Это следует из того, что в самом городе были расположены войска: 28-го стрелкового корпуса 4-й армии; штабы 6-й и 42-й стрелковых дивизий этого корпуса; 22-й танковой дивизии 14-го механизированного корпуса. Чуть севернее города стояла 49- стрелковая дивизия, а южнее – 75-я стрелковая дивизия и отдельные артиллерийские полки.

И вот на эту махину наступает 45-я пехотная дивизия австрийцев. Нет, ее не покрошили в уличных боях, поскольку к 7 часам утра в городе не осталось ни упомянутых выше штабов, ни воинских частей, да и вообще – никого. Надо сказать, что половина гарнизона крепости быстро сориентировалась и тоже смылась. И это несмотря на то, что крепость была не хухры-мухры, а часть 62-го укрепрайона и в по определению должна быть предназначена для обороны.

В общем, когда австрийцы захватили город, крепость осталась в тылу и у них не было никого желания с нею возиться. Они объявили оставшимся в ней, что распустят всех по домам, если те сложат оружие. Половина из оставшейся половины гарнизона воспользовались предложением и вышли из крепости.
Мы специально артикулируем, что предложение делали именно австрийцы. Будь это немцы, они бы ждали распоряжения на сей счет от своего командования, а то – от своего и так далее. Австрийцы же решили покончить с этим делом по-быстрому и без возни. Потому-то они и распустили по домам тех, кто вышел.

Но так случилось, что из крепости смылось все военное руководство, а остались офицеры среднего звена и хуже того – замполиты. Вот они то и развернули лозунги о том, что надо продержаться до подхода основных сил и не сдаваться, мол – кто выйдет, буде изменником, которых будут ставить к стенке, по законам военного времени.

Вот эта четверть гарнизона и решила ждать «основных сил», которые драпали с таким напором, что только пыль стояла. Вот здесь мы один раз приведем аналогию с Майданом. Захваченных бойцов ВВ и даже беркутовцев отпустили под честное слово, что те не вернутся сюда снова и опять – с той же стороны.

Поскольку людей из крепости вышло довольно много, шутка ли – 2 тысячи, австрийцы решили, что там уже никого нет и послали мелкие группы разведчиков, чтобы те посмотрели, что там внутри. А внутри их ждали замполиты, которые организовали короткий и крайне неравный бой. Часть австрийцев погибла в бою, а оставшиеся в живых – попали в плен и были наскоро допрошены и расстреляны.

Потеряв связь со своими разведчиками, австрийцы двинули вперед большие силы и тут завязался бой, после которого те отступили и было принято решение работать по крепости артиллерией. После артподготовки начался новый штурм, в ходе которого были обнаружены расстрелянные бойцы.

После этого было принято решение – в плен никого не брать и не штурмовать крепость, а уничтожить ее артиллерийским и авиационным огнем. Все. Дальше они просто плющили крепость в щебень и продолжали это делать до тех пор, пока оттуда звучал хоть один выстрел. Как это соотносится с ситуацией, изложенной в самом начале – каждый волен решать самостоятельно, а на этом у меня – все.