Толстый озабоченно присвистнул отверстием между щеками, и стал нервно промокать пот на лбу. Оба собеседника еще какое-то время смотрели, как стремительно убывает стопка салфеток, а потом Шмурдяк снова взял руля на себя и спросил:

-В чем дело-то, шеф? Вроде все должно быть пучком, никаких трений после наперсточников. Все тихо. Что случилось?

-Было мне видение.

Жандарм тяпнул еще одну рюмку текилы, закинул в рот лайм с рюмки и стал жестоко поедать курицу гриль с овощами. Делал он это неистово, как делает наркоман в раскумарке. При этом два то ли гриба, то ли две маслины выскользнули прямо изо рта и упали на пол. Зрелище было необычное и тревожное. Увидеть шефа в таком состоянии – не приведи Бог.

Значит, случилось что-то действительно серьезное. Да и не впервые они слышат о его видениях. Как это не странно, а видения у него всегда были вещими, а потому – посмеяться над ними или просто проигнорировать их было никак невозможно.

-В общем, утром сегодня было. Стою, бреюсь и тут хлоп – надпись.

-Матом?

-Дурак! Я не шучу!

-Что за надпись.

-Не важно, смыл такой: «Хана!»

И жандарм продолжил стремительно поглощать овощи с гриля. Советники решили его не подгонять, поскольку знали, когда он уже насытится, будет излагать последовательно и толково, а до этого момента эмоции будут захлестывать через край. Дождавшись, когда он подвел итог первой серии трапезы еще одной рюмкой текилы, Шмурдяк таки уточнил:

-Кому хана, шеф? Нам или ему?

И он многозначительно посмотрел на потолок.

-Ему – точно хана. Я после видения сразу позвонил друзьям за ручьем и мне четко сказали, чтобы я смотрел в другую сторону, если что.

-А если что?

Советники точно знали, что у шефа имеются друзья за океаном, который он почему-то называет ручьем, и в случае каких-то совсем непонятных ситуаций они ему часто давали дельные советы. Ни разу их советы  не оказались ошибочными, поэтому серьезность ситуации мгновенно возвелась в куб.

-Что именно – не знаю. Они знают. Но я так думаю, что если ему – хана, то нам будет не менее ханее. Тот фокус, что мы проделали в этот раз, теперь уже не пройдет. Я же не смогу прийти к новому правителю и снова щелкнув каблуками сказать: «Я – старый солдат и не знаю слов любви, но вас люблю так что волосы кругом дыбом стоят?» Не поверит же?

-Сто процентов не поверит.

-Ну и что дальше? Куда смываться будем?

Он закинул крупную, с косточкой маслину в рот, пожевал, выплюнул косточку, а потом ткнул указательным пальцем в толстого и спросил.

-Вот ты, например, куда побежишь?

-А можно, чтобы не бежать? Как-то покаяться, что ли, мол на нас давили, заставили…

-Ты на харю свою довольную после коронации посмотри! Заставили его.

(окончание следует)