Данный текст адресован исключительно коллегам, которые давно с нами, поскольку остальным он будет не интересен, да и не понятен. Посему всем, кто забрел сюда случайно, можно проходить мимо. Это потому, что он будет состоять из нескольких отступлений, которые надо понять, к чему они написаны.
Автору пришлось проходить срочную службу в совковой армии, где по тем временам была одна из самых мрачных дедовщин. Правда, это тогда так казалось, а сейчас в российской армии дедовщина стала похожа на какую-то зоновскую «опущину». По крайней мере, польские издания сегодня публиковали материал о том, что солдата срочной службы Шамсутдинова деды решили записать в «петухи», но он воспользовался оружием и шесть трупов пополнили список груза 200. Как говорится, в «сухом остатке» все получилось даже и неплохо, поскольку случилось сразу минус семь оккупантов. Шесть – в цинк, седьмой – на лагерь. Но это – их дело.
В нашем случае интересно такое наблюдение, которое я лично вынес из той армейской жизни. Собственное начало службы можно было свести к одному очень мощному ощущению того, что все происходящее вокруг, не имеет отношения к реальности, что это сон или какой-то болезненный бред, а на самом деле, всего этого не может быть в принципе.
Второе сильное ощущение – голод. До этого я не представлял, что может настолько сильно хотеться есть и что еды просто нет, например до утра, а сегодня вечером уже настолько хочется жрать, что в глазах темнеет. Физические нагрузки были большие, организм молодой и есть хотелось практически всегда, но бывало так, что во время приема пищи, а это – целый ритуал, кто-то допускал какую-то ошибку. И вот «стол» – 10 человек или вся рота – 100 человек вместо того, чтобы есть – выполняют команды «сесть» и «встать», после чего «прием пищи» заканчивается и все выходят строиться на улицу, даже ничего не укусив.
Обычно такое происходило вечером, когда офицерский состав расходился по домам, но бывало и утром, в выходные. А один раз такое было два раза подряд. В общем, голодуха была такая, что с яблонь сметали яблоки, когда они еще размером с вишню были.
Побочным эффектом всего этого было то, что молодые бойцы пытались спрятать в карманах своих «хэбэ» хоть кусочек хлеба. Но деды знали этот фокус и после столовки устраивали «осмотр». У кого находили еду в карманах – заставляли засыпать карманы песком и зашить. Так боец ходил три дня в наказание.
Было и такое, что кто-то, после команды «прекратить прием пищи», еще что-то жевал. Тогда его оставляли на месте и когда рота уходила, заставляли его давиться хлебом (хлеб был дрянь, полусырой). В общем, кормили до рвоты и это не все «чудеса», которые сопровождали процесс потребления пищи.
Но вот эта голодуха вызывала потребность есть что-то совсем непотребное или в антисанитарных условиях, и это как-то раз привело к вспышке гепатита в одной из рот нашей части. Роту завели в спортзал и закрыли на карантин. Вокруг выставили караул.
Чтобы все понимали серьезность караула, у нас (и наверное не только у нас) было правило, если часовому удастся застрелить кого-то в пределах «табеля поста» охраняемой территории, и будет подтверждена правомерность применения оружия (что сделать легко просто по месту расположения тела), то часовой едет на 10 суток в отпуск домой, даже если он отпетый «залетчик».
В общем с караулом никто даже не думал шутить. А спортзал представлял собой усеченную наполовину и положенную на бок бочку. Летом там жара была просто невыносимая и никому в голову не приходило там заниматься, пока дело не шло к осени. Но это ЧП случилось летом и целая рота сидела на карантине несколько недель.
Нам самим приходилось ходить в караул, и мы себе это прекрасно представляли, а когда все закончилось, двоих бойцов комиссовали. Что там с ними было – не знаю, да и никто толком не знал. В любом случае, нам сказали, что это был гепатит и что подхватили его с едой, спрятанной в карманах.
Когда мой призыв отслужил год и уже сам качал «дедовщину», то вот эти пытки едой решили исключить полностью. Как бы ситуация не складывалась и как бы не тренировали «встать-сесть», не поевших бойцов из столовой не выводили. Тех же, кто не наедался – докармливали собственными порциями или добирали еду на кухне. Она всегда оставалась и ее отдавали свиньям.
В общем, на наш призыв можно было обижаться за что угодно, но не за мордование голодухой.
(окончание следует)
Разбередили Вы душу воспоминаниями… Не хочется “махать” номерами частей, как недавно тут делали, хотя я ее помню до сих пор напамять, без никаких записных книжек, лишнее это… Но вот помню, тоже все время хотелось есть, причем, еды вроде хватало, во всяком случае свиньи, которым отвозили объедки, вполне себе не голодали 🙂 , а вот чего то хотелось именно белого хлеба, наверно каких то элементов не хватало в ежедневной “баланде”. Тогда по причине полной зелёности (не путать с нынешней зелёнкой 🙂 ) как то не мог все разложить по полочкам, но к самому “институту дедовщины” испытывал инстинктивное омерзение, мысль “вот стану дедом и оторвусь” нисколько не грела, потому что понимал что тем, кто гнобил тебя, отомстить не удастся, а новые молодые ничем не виноваты. Армию совковую ненавидел за ее внутреннюю скотскость так, что даже из идейных соображений не стал делать дембельский альбом, а говорил потом что “два года отсидел”, причем вина была единственная – исполнилось 18 лет 🙂 Хотя служба была только первых полгода, курсантом учебки, а дальше – секретчик и полтора года скорее “служащий”, а не солдат, но “дедом” не был, мерзко это все… Тогда не понимал что дедовщина это не недосмотр армейского руководства, а и есть истинная сущность совковой армии и способ превращения за несколько недель нормальных пацанов, вчерашних школьников, в циничное быдло, готовое бездумно выполять любые приказы, даже преступные, заниматься до одури прусской шагистикой, слабых не поддерживать и помогать, а гнобить потому что они создают проблемы, в общем – “звериное стадо” это наверно будет оскорбительно для зверей? Разве что какие то бабуины… У приматов мерзкие социальные отношения в стаде, не зря вспоминаю писателя Ивана Ефремова (романтик еще тот, но он не был певцом примитивного советского коммунизЬма, как ему пытались вменять), который не любил обезьян, считая их “завистливыми мещанами в мире животных” 🙂 И тем не менее, человеческая душа находит что то хорошее даже в невыносимых условиях, такое уж свойство человека, иначе выходом будет только суицид – удел слабых. Помню этот запах горячей солярки в машине, грохочет двигатель, в шлемофоне “поют” системы зенитно-ракетного комплекса, каждая на свой лад, а вместе создается какая то дикая мелодия, а ты сидишь в этой грохочущей железной коробке… Причем, нам объясняли зачем операторов ЗРК, которым скорее всего никогда не придется сходиться врукопавшную, грузят нехило физподготовкой – “когда вас будет атаковать это летающее чудовище, вы поймете что очень хочется выскочить и сбежать, а надо сидеть и наводить ракеты чтобы ударить первым, а физически сильный человек и психологически сильнее”. Может они были и правы 🙂 Извините за эти ностальгические воспоминания, Автора “понесло туда”, то и сам вспомнил 🙂 А вообще то ничего там хорошего не было… Загаженные мозги настолько, что просился добровольцем в Афганистан, но, как говорится, Бог отвел, не дал стать убийцей, как нынешние “защитники русских на Донбассе”, или двухсотой тушкой, что вполне себе вероятно. Хорошо что там страна, превращавшая своих защитников в бездумных скотов – сгинула, чему суждено умереть, то умрет. По причине нежизнеспособности…
Видно что Автор знаком с тем что происходило в те годы не с рассказов чьих-то а режиме(онлайн) . От себя могу добавить что было у нас ещё веселее(погранцы Туркменистан), новобранцев доведёных до животного состояния ибо запихивая хлеб после приёма пищи в сапоги, благо что голенище у сапог было широкое, последующее поедание эного на толчке чем то шокирующим. Про вытаскивание облезшей кожи изо рта сразу после (удавшегося) приёма пищи в виде похлёбки под названием(суп) и при температуре только что снятой с печи я уже и не говорю. Ну а конина из специально загнаной нарядом лошади, такой же доходяги как и мы-шла на ура. У нас по периметру заставы на огрождении были отрезаные головы лошадей. Воощем прелестей было много но к сожалению не все живущие в Украине их почувствовали либо призабылось, либо(вывсёврёте). В противном случае была бы другая жизнь, мечты, реалии… С уважением к авторам и читателям ЛО.
Такой опыт постоянного голода и мне пришлось пережить, но еще более крутое испытание получил когда назначили в наряд по кухню, с голода сьел шесть или восемь уже не помню порций, еле выжил,
А я, якось, коли вночі був черговим по КПП (а всі сплять), вночі пробрався до офіцерської столової, і наївся хліба з масляками… 🙂
“начало службы можно было свести к одному очень мощному ощущению того, что все происходящее вокруг, не имеет отношения к реальности, что это сон или какой-то болезненный бред, а на самом деле, всего этого не может быть в принципе.”
Люто плюсую. Точно такое же ощущение. Будто “я” остался где-то там, дома. А здесь только моя оболочка и все происходящее – это не со мной