В одной из урн *** Дома (цвет дома, по соображениям безопасности не указывается) были обнаружены несколько листов машинописного текста, который был озаглавлен так: «Стенограмма телефонного разговора президента *** с президентом *** (имена президентов, по соображениям безопасности не указывается) от *** июля *** года (число и год, по соображениям безопасности не указываются).

Президент №1 (П1) – Гуд афтенун.

Президент №2 (П2) – И вам тоже – доброго здоровья и пышной шевелюры. Сам хочу такую завести, но у вас – лучше.

П1 – Не прибедняйтесь. У меня есть видео, где вы так ловко орудуете на рояле.

П2 – Куда мне до вас! Вы можете сразу по двум клавишам бить, а я – только по одной. А еще, вы можете за метр от инструмента начинать играть, а мне надо практически садиться на него. Хотел бы и я иметь вот такие же способности.

П1 – Вы мне льстите, но мне это нравится. Но должен заметить, что вы наверняка прибедняетесь, на видео не было заметно, что вы садитесь за рояль.

П2 – Ну, мы там применили пару технологий, которые увеличивают…

П1 – Вы уверены, что этого разговора никто не слышит? Ведь мы обсуждаем вопросы глобального и даже вечного характера?

П2 – Уверен на 73%. Здесь – только свои.

П1 – Это хорошо. Я вас хотел попросить об одной услуге.

П2 – Услуги для «слуг» – повседневная работа, готовы служить не за страх а за совесть.

П1 – Так вы готовы выслушать мою просьбу?

П2 – Всемилостивейше соблаговолить соизволите!

П1 – Ох, как вы закрутили, я такого и не слышал.

П2 – Ну что вы? Нам, умным людям, это легко говорить и слушать, поскольку мы разумением своим поднялись выше Лаврской колокольни…

П1 – Выше чего?

П2 – Пардон, выше статуи Свободы!

П1 – Какой статуи?

П2 – Ну как же? У вашего поэта Рейгана еще слова такие красивые были: «Стоит статуя, в лучах заката, а вместо… не помню чего, висит граната!»

П1 после небольшой паузы

– Что-то такое припоминаю. Слова хорошие, только фамилия поэта мне ни о чем не говорит. А впрочем, это не важно.

П2 – Еще как важно! У нас нет поэтов такого масштаба. И не было. Вот бы нам таких поэтов, хотя бы несколько штук, мы бы их в шоу записали…

П1 – Куда?

П2 – В парламент, ваше сиятельство.

П1 – Ах это, но к делу. Вы же знаете, что я с детства не люблю котов?

П2 – А как же-с! Я их тоже терпеть ненавижу. Конечно, у меня не может быть таких сильных чувств как у вас, поскольку ваша душа намного шире моей. Хотел бы я иметь такую душу, как у вас.

П1 – Так вот, к вам попало несколько наших котов. Мне бы очень хотелось, чтобы вы их нашли и придушили. Сможете?

П2 – Легко! Мы с детства этим занимались, хотя наверняка – не так, как вы.

П1 – Чем именно?

П2 – Мы их душили-душили, душили-душили…

П1 – Значит справитесь?

П2 – Даже не сомневайтесь. Все будет в лучшем виде, но мне бы очень хотелось попасть в ваш Оральный кабинет. Я вот перед Путиным на коленях обещал постоять и еще у него есть вроде как сын, Рамзаном его зовут. Так и перед ним – тоже стоял, но это же не сравнится с тем, чтобы постоять на коленях перед вами и в вашем Оральном кабинете. Это было бы просто вершиной наслаждения.

П1 – Возможно… Ну вот придушите котов, пришлете фото и можете прилетать.

П2 – Премного благодарны-с, прямо сейчас и приступим. Только…

П1 – Что «только»?

П2 – Вы же знаете, какой у меня маленький самолет, а у вас – огромный, вот если бы на вашем покататься.

П1 – Давайте все по очереди. Вы сделаете свою часть работы, а я распоряжусь прислать за вами большой самолет, который будет соответствовать статусу президента россии.

П2 – Батюшки! Вы меня назначили президентом россии? Да я вам по гроб доски..! Я же об этом всю жизнь…

П3 – Так, пацаны, что-то вы затрынделись, закругляемся.

На этом разговор был прерван и не возобновлялся. Кто такой П3 – пока не установлено.

Вот такая стенограмма оказалась найденной совершенно случайно у них, а у нас она так и не обнаружена, хотя инсайдеры сообщили, что она была, только называлась почему-то «стаканограмма».