На Московии любят это дело и когда начинается – в него включаются все, поскольку грабить, убивать, насиловать, пытать и делать массу других вещей там действительно обожают. Правда, такая возможность выпадает не каждому поколению, но когда это случается – никто в стороне не стоит.

Россиян зря пугали Майданом. Майдан – наше, европейское средство борьбы с преступной властью. Так было и так будет. Россияне на это не способны. У них не включается механизм самоорганизации и ответственности перед собой, окружающими и страной в момент вытеснения преступной власти. За ее уходом не следует вакуума, который и генерирует бунт. Так что они на Майдан не способны просто по своей сути, а вот на бунт – легко, и время уже походит.

Это тем более очевидно потому, что механизм возникновения бунта идентичен тому, что долгое время держало общество в скрепах. То, что было стержнем для последней империи, станет топливом для ее бунта. Ведь что на самом деле сделал Путин? Он довольно долго раскачивал ксенофобию самых нижних и массовых слоев общества. Именно эти слои надо было разбудить, чтобы те стали  активной электоральной базой и дали тот самый процент, который делает пребывание у власти самого Путина и правящей верхушки  комфортным и уверенным.

Рецепт этот давно и хорошо известен. Чернь должна утратить желание следить за движениями власти, и тогда можно обогащаться практически без ограничений. А для этого надо понимать суть черни. Она всегда – недовольна всем, и также всегда не видит собственной роли в том, что в 21 веке они юзают сортир с выгребухой, когда весь нормальный мир об этом давно забыл. Мозг должен быть вынесен основательно, чтобы чернь не замечала противоречия в том, что телевизор вещает о величии, о рекордных цифрах проданной нефти и газа, и послушав это, он идет в сортир с дыркой в полу.

Этот рецепт был у Сталина, но вариант Гитлера оказался более приемлемым для Путина, и он реализовал именно его. Для этого нужен внешний враг или еще лучше – много врагов, а внутри надо давать все возрастающие подачки, чтобы черни было не до того, кто и как ими правит. И это действительно работало, а немцы, после окончания войны, действительно не догадывались о том, что творится в концлагерях, а тем более – о масштабах того ужаса.

Система была выстроена так, чтобы им это было не интересно, чтоб не было дела до всего этого. Но на каком-то уровне всегда начинается нисходящая часть синусоиды. Ведь рассказывать ужасы о врагах – одно дело, а воевать с ними, уже – другое.

Пока есть победы, все будет перекрываться милитаристским психозом, а это значит, что единожды начав войну, режим ее уже не захочет останавливать, чтобы не вывалилась одна из важнейших скреп. Это все равно, что наркоману – бросить наркотик. А в таком режиме, рано или поздно – ждет поражение, поскольку война ради войны – всегда кончается поражением.

Но и с подачками населению – тоже не все шоколадно. Они просто не могут расти бесконечно, и тоже достигнут своего предела, а тем более, когда одновременно ведется война и плюс к тому – война на истощение ресурсов. Рано или поздно – придется им затягивать пояса и ситуация перейдет в свою обратную крайность. Разбуженная масса нижних слоев просто не находит удовлетворения, а успокоить ее уже невозможно. Джин только вылетает из бутылки легко, а возвращается – очень трудно.

И вот когда эти факторы устойчиво и достаточно долго играют на разрушение, страна входит в полосу «мертвой зыби», когда бунт, кровавый и беспощадный, может начаться в любой момент и полыхнуть просто повсеместно.

Это потому, что слой общества, наиболее приближенный к власти, чувствует как внизу начинает печь и подгорать, и в какой-то момент осознает, что кончится это плохо, а эта, давно невменяемая власть, не способна предотвратить бунт. А это – одно из условий поддержки власти, ради чего на многое закрывались глаза. Поэтому, когда полыхнет, никто даже сказать не сможет, с чего все началось.

И вот здесь, самые рассудительные из российских богатых Буратин, начинают понимать, что репатриация капиталов и семей из Европ и Америк, не что иное, как желание власти застраховаться от бунта заложниками от этой части общества. А это – еще один признак того, что власть уже тоже прекрасно чует жаренное и пытается обезопасить себя таким вот образом.

Казалось бы, а что нам до этого? А на самом деле, нам есть прямое дело до этого. Жить рядом с этой гангреной смертельно опасно. Но жить надо. Мы не можем прямо повлиять на ситуацию и разгромить РФ, по вполне понятным причинам. Мы даже не можем вести боевых действий на ее территории, но постоянно вести войну на своей земле, как минимум – не умно. Надо переносить ее на территорию противника, хотя бы информационную составляющую войны. Чем быстрее там громыхнет, тем скорее перекроются каналы, питающие нашу орду предателей, и тем быстрее Москве станет не до нас. Это – крайне положительный момент.

Именно по этой причине, есть смысл поддерживать любой не организованный протест, поскольку организованный – давно оседлан провокаторами ФСБ. Кстати, ФСБ тоже сейчас попало под невиданную раздачу по причине, указанной выше – из-за утраты лояльности к телу.

В общем, мы полагаем, что в данной ситуации следует исходить из принципа: «враг моего врага – мой друг». Но формулу эту надо читать очень внимательно. Он может быть другом до того момента, пока не свалит нашего врага. Как только лысого повезут в крематорий, «друг» перестает быть таковым и становится тем, кем и был. Он наш друг до тех пор, пока работает на разрушение империи, пусть и путем бунта любого масштаба и последствий. А после этого – все, ибо не было им веры и не будет никогда!