– И что же в этом певце толкнуло вас к искусству?

– Как не странно – волосы.

– ?

– Парик! Мы как-то отрабатывали один общий концерт для очень больших людей, не то что мы с вами. Отказываться от спиртного там было нельзя и все нарезались до состояния, когда уже видят НЛО. Дело было летом, жарко, пот – ручьем. И вот, в общей гримерке я смотрю, Музон берется руками за голову и снимает парик, а потом – вытирается им как платком.

– До этого ты не знал, что у него парик?

– В том то и дело! Вот – сила искусства. Но даже это зрелище не могло убедить меня в реальности происходящего и…

– Ты спросил его о парике?

– Нет. Он в него высморкался. Вот тогда я уверовал в силу перевоплощения.

– Хорошо, ты сам утверждаешь, что причисляешь себя к цеху эстрады.

– Причисляю.

– Кого ты считаешь самым знаменитым комиком современности?

– Сталина.

– Ты уверен? Разве он бы юмористом?

– Конечно, а ты – нет? Просто посмотри и послушай его речи. Он же откровенно стебается и публика это воспринимает на ура. Аплодируют стоя, и все ржут, понимая шутку юмора. Да он и сам этого не скрывал. Однажды он прямо сказал: «Жить стало лучше, жить стало веселее».

– Давай поговорим о том, что ты будешь делать в первую очередь, если выиграешь выборы.

– Давай. Первым делом я уничтожу безработицу.

– Ты считаешь, что она представляет какую-то угрозу?

– Конечно!

– Причем, она касается людей достойных и даже знаменитых.

– Поясни, я не уловил.

– Вот недавно я был на ярком корпоративе, за городом. Народу собралось много, погуляли знатно. Текила и Джемесон лились рекой, шашлык-машлык, ну как положено. Кроме меня там  пели отличные певцы и певицы шансона и я решил сделать небольшой опрос, чисто для себя, как для кандидата. Когда гости уже расходились и рассаживались в свои белые лимузины, а охрана – в черные кубики, я аккуратно отводил в сторону гостей и спрашивал их о том, где они работают. Не поверишь, только двое сказали, что работают в Верховном суде, а остальные сказали, что безработные.

– И как ты планируешь решить эту проблему?

– Все будут работать хоть где-то, и мы их сделаем.

– Как?

– Этого я еще не придумал.

– Ясно, а вот медицинская тема?

– С медициной я обязательно наведу порядок. Если стану президентом, у меня на это появится больше времени. Просто клянусь – не просто займусь этим вопросом, но и решу его.

– Как ты это собираешься сделать? Ведь медицина всегда была темой неподъемной.

– Все от недостатка времени. Я планирую это делать последовательно. Сначала – сдам все анализы. Все до единого. Мало ли что. А потом – возьмусь за лечение печени. Она пострадала больше всего. Прокапаюсь в Феофании, и постараюсь ее больше так не грузить, как было.

– А вот как с войной? Говорят, что ты много раз был в АТО?

– А то?

– Я имел в виду, есть ли у тебя план окончания войны?

– Конечно! Я одену помятый пиджак, нестиранную рубашку и протертые штаны, расслаблю ремень и пойду к Путину. Нет, встану на колени и так вползу в его кабинет.

– А дальше?

– Дальше скажу: «Дядя Вова, делай что хочешь, как хочешь, но скорее кончай!»

– Вы не боитесь, что он может неправильно это понять?

– Да нет, пускай он боится. Бывало на корпоративах мы так расслабляли…

– И в завершении – еще один вопрос, который может показаться провокационным, но…

– Давай провокационный, я это люблю!

– Говорят, что все ваши речи пишет россиянин Жмурков, так ли это?

– Ты сейчас где-то его видишь?

– Нет.

– А я – говорю, вот так-то.

Он встал, застегнул свой зеленый пиджак на желтые пуговицы и пошел прочь походкой человека, пригласившего всю страну на новогодний банкет, непременно с мордобоем. А может быть, он пошел дать. Еще одно интервью. До вечера еще было время и режим «тамада» включится еще только через несколько часов.

– Только бы не толкать тосты, – подумал он, печально размышляя о том, что печень действительно может и не выдержать нагрузки.