– Я – солидный джентльмен. Состоятельный… Да вы и сами знаете. – Он предплечьем вытер с лица брызги крови и  стал внимательно рассматривать физиономии присутствующих.

Кто-то с венгерским акцентом подтвердил:

– Да-да, конечно, мы знаем. Особенно нам нравится даже не то, что вы – состоятельный, – и незаметно подмигнул коротышке, – а больше всего нас тронуло то, как вы исполняете различные произведения на фортепиано.

Коротышка отпустил кувалду и внимательно, даже как-то удивленно, посмотрел на свои ладони с растопыренными пальцами.

– Ну вы должны понять меня. Я привык, что платят мне и не привык, чтобы спрашивали с меня. А этот суд – просто абсурд какой-то. Он, определенно не должен так работать. У меня суды ходят по струнке и такого разгильдяйства не может быть в принципе. Распустились вы тут. А она, – он сделал неопределенных жест рукой, с которой слетели капли крови, – и вовсе обнаглела! Надо же, напоминает мне про долг!

– Вот у нас тоже такое было, – сглотнув устрицу, вмешался в разговор чудак, поедавший устрицы, – помнится Каддафи тоже стал требовать… Но тут откуда-то с правой стороны прошел хук по печени и оратор осекся на полуслове и медленно, как будто внимательно рассматривая содержимое устричных ракушек, опустил лицо в тарелку и замер.

– Но Владимир, – уже полностью развернувшись к нему, взяла инициативу фрау, – мы все подчиняемся решениям этого суда и если он постановил платить – мы платим. Она обвела открытой ладонью все пространство за столом и добавила: – Все платим.

– Но я вам – не все. А если речь пойдет о том, кто, кому сколько и за что платит, то я могу рассказать много интересного. Причем – интересного для всех присутствующих.

На какую-то минуту в зале все притихли и громко упала чья-то вилка на краешек тарелки, издав громкий и даже тревожный звук.

– Мы все очень хорошо знаем о том, к чему вы привыкли, – снова вмешался чудак с венгерским акцентом, – но больше всего мы любим, когда вы музицируете на фортепиано и поете под свой аккомпанемент. Это – истинное наслаждение…

– Заткнись, придурок, – прошипел кто-то рядом с ним, – он нам угрожает.

И тут в зал зашел новый посетитель. Он остановился между столом и коротышкой с кувалдой, с которой уже стекла заметная лужица крови.

– Не помешал? У вас тут что-то семейное? Я чисто виски накатить и поскачу дальше. У меня конь стоит некормленный.

– Да нет, – смутившись ответила тиролька, – не совсем семейное. Владимир отказывается платить по решению международного суда и мы ему поясняем, что так – не пойдет. Суд есть – суд и…

– Минуточку, вы это мне рассказываете про суд?

– Нет, Владимиру!

– А почему же на меня смотрите?

– Жду, что вы скажите по этому поводу.

Посетитель пристроил на вешалку ковбойскую шляпу, выпил стопку виски, принесенную швейцаром и верхом уселся на свободный стул.

– Я вижу, он с кувалдой пришел? – раньше у него ее не было и знаете откуда он ее взял?

– Купил? – кто-то отозвался из-за стола.

Гость резко указал указательным пальцем в направлении, откуда послышалсь реплика и продолжил.

– Бинго! Он купил эту кувалду. У него уже ее не было, и в принципе – не должно было появиться. Но он ее смог купить и знаете за чьи деньги.

– Как за чьи? – заерзала на стуле фрау. – За свои, конечно.

– Нет, он купил ее за ваши деньги, а теперь пришел с кувалдой, чтобы вышибить ваши бестолковые мозги. Вы, – он указал рукой в замшевой перчатке на фрау, – сидите самой первой к нему, и вашу голову он снесет в первую очередь, а потом – вот этому мсье, что сейчас пускает пузыри в тарелке с устрицами. И когда он это начнет делать, будьте уверены, что вы сами за это заплатили.

– Но, – кусая губы процедила фрау, – вы же нас не бросите?

– А я уже и не знаю, что мне делать. Вы либо прекращайте ему давать деньги, либо ловите его кувалду.

– Дайте нам подумать.

– Так а о чем вы решили думать, а главное – когда? Вот он уже пришел с кувалдой и вижу – он уже в кровище, кстати, кто уже получил?

– Нет, сэр, – встрепенулась фрау, – вы все не так поняли! Он пришел не за нами, ему предъявила счет барышня и он набросился на нее, она только что была здесь.

– Она ему предъявила? – с улыбкой уточнил визитер – А это мне нравится. И где же она?

Все стали ошалело оглядываться по сторонам в поисках окровавленной барышни. Они ожидали, что она забилась в дальний угол таверны или спряталась за кого-то из присутствующих. Но вдруг услышали из соседнего помещения.

– Я здесь, секундочку! – по тому, как это было сказано, совсем не чувствовалось паники или даже страха. Она там что-то жевала. Голос доносился с кухни.

Через минуту она вошла в зал улыбаясь, хоть и все еще с опухшей скулой. Но кровь она уже смыла и привела в порядок свое платье. Мало того, она весело подмигнула фрау и приблизилась к месту событий. Коротышка потянулся к своей кувалде, нагоняя на себя максимально воинственный вид.

– Мисс, – обратился к ней визитер, – я вижу, у вас тут возникло небольшое затруднение, возможно, вам нужна помощь?

– Возможно, и нужна, – как-то недобро улыбаясь, ответила барышня и аккуратно, мягкой, пружинистой походкой пошла навстречу коротышке с кувалдой.

Когда она уже прошла стол и всех, кто сидел за ним, присутствующие увидели, что одна ее рука заведена за спину и сжимает самый большой, из тех, что был на кухне, тесак для разделки туш баранов.