«Корнет спрашивает у поручика Ржевского:

– Как вам так удается с женщинами?

– Все дело в подходе-с. Нельзя сразу переходить к делу. Сначала надо поговорить о погоде, потом – о музыке и лишь после этого – делать предложение.

Корнет усвоил этот алгоритм и на ближайшем балу решил его испробовать. Подойдя к симпатичной барышне, он выпалил:

– Ну и дождь сегодня! У меня есть барабан Может переспим?»

Старинный анекдот.

В совке все было подчинено каким-то не сразу понятным алгоритмам. Казалось бы, незначительное обстоятельство могло привести к очень серьезным последствиям. Например, вождь и учитель, горячо любимый товарищ Сталин, очень часто начинал свои спичи формулой: «есть мнение». У кого оно есть и на чем оно основано – не уточнялось, есть мнение и все тут. Товарищи выслушали это мнение и вот уже на собрании рабочие кричат «руки прочь» от страны, которую они никогда не найдут на карте. Или наоборот, «есть мнение» и вот уже под гармошку поют: «Принимай нас Суоми-красавица, в ожерелье прозрачных озер». И Суоми-Финляндия, принимает миллионную армию, с тремя тысячами танков, самолетов и прочего железа. Просто было такое мнение.

Многие вещи, происходившие в совке, поражают своей однотипностью, но закрытые архивы или полное отсутствие документов, по узловым аспектам истории, не позволяют увидеть этот механизм в полном масштабе. Тем не менее, малые процессы имели ту же ритмику и развивались по тем же правилам, что и крупные.

Заставшие время совка хотя бы немного раньше агонии, должны помнить, что при устройстве на более или менее ответственную работу, поступлении в ВУЗ или даже призыве в армию, приходилось заполнять различные анкеты. В них были вопросы, смысл которых нельзя было понять, не зная того, как работает система. Вернее, прямой смысл был понятен, а вот для чего этот вопрос был задан – не понятно.

С именем, фамилией, датой и местом рождения – все понятно, а вот зачем опросник содержал графу «национальность»? Простому человеку понять глубинный смысл этого вопроса было не совсем понятно. Тем не менее, он был. Недавно в Сети были продемонстрированы скан-копии анкеты Сергея Королева до ареста и после оного. Сначала он писал «украинец» в графе «национальность», а после побоев и унижений, эта же графа содержит запись «русский». Это сейчас понятно, что «русский» – внутреннее состояние, не имеющее отношения к национальности. Если ты смирился с тем, что тебя втоптали в грязь до положения быдла, когда ты отказываешься от своих корней и просто получаешь место в стаде, ты – русский. Не удивительно, что «русский мир» на Донбасс приезжают защищать абхазы, калмыки, якуты, буряты и прочие, которые даже языка русского толком не знают, а уж об истории – нет и речи.

Но были и еще более загадочные графы опросников. Через 40 лет после окончания Второй Мировой Войны анкеты содержали вопросы о родственниках, бывших в плену или оккупации. Что характерно, большая часть населения совка, проживающая в европейской его части, безусловно, имели таких родственников, но писали – «нет». Этим они отрекались от них и как бы подписывались – «я – совок». Наверное, там был еще какой-то смысл, но главный – самоидентификация.

(окончание следует)