Так вот, наши люди содержались примерно в таких условиях, а многие – подвергались пыткам. Безусловно, их там пытались затравить до состояния животных, отнять достоинство и человеческий облик. Причем, это длилось довольно продолжительное время и психика даже очень сильного человека начинает деформироваться. Безусловно, психологи потратят немало времени, чтобы восстановить структуру человеческой личности, но сделать это будет очень сложно. Простая длительная изоляция может повлиять на человека самым решительным образом, а если она связана с насилием, да еще и нет никаких ориентиров, когда это закончится – тогда это страшная штука. Просто представим, что кого-то закрыли в камере на год или два, и он знает свой срок. Такому узнику можно рассчитать свои силы и вытянуть эту изоляцию, цепляясь за ее крайний срок. В данном случае, никто из пленных не мог знать, сколько ему осталось и осталось до чего. Скорее всего, их обработали таким образом, что они уже не имели надежды на освобождение, а потому – ждали смерти. Тем более, когда речь идет не просто о сидении, а о пытках.

Каждый может себе представить, как он будет выглядеть, если не будет иметь возможности банально помыться хоть раз в неделю. А месяц? А два? Или вот еще, арестанты в тюрьмах и лагерях получают от своих родных какие-то письма и передачи, которые создают некую виртуальную связь с внешним миром. Те, кто имеет опыт «отсидки» знают, что значит ожидание «перелома» или «кабана». Там даже речь не в содержимом передачи, а в том, что о нем помнет, о нем не забыли. Это не так материальная, как психологическая поддержка. Хотя и материальная – тоже. Ведь надо как-то налаживать быт, а как его наладишь в таких условиях?

В таких условиях возникает ощущение полной отрезанности от внешнего мира, безысходности и брошенности. Нет сомнений в том, что нашим пленным постоянно вдалбливались еще совковые штампы о том, что от него Украина отказалась, что семья его списала, а командование – считает изменником, подлежащим чуть ли не расстрелом. Это их менталитет. Достаточно вспомнить, передачу двух ГРУшников, отданных в обмен за Гадю. Они действительно были списаны и потом – расстреляны киллером. И там это считается справедливым раскладом. Командование – мгновенно от них отказалось, как отказались и семьи. Ровно то же самое рассказывали и нашим пленным, а может быть еще и хуже.

И вот утром они услышали что-то типа: «с вещами – на выход». Позже мы узнаем, когда им сказали о том, что их везут на обмен, но думаю, что было это чуть ли не в последний момент. Понятно, что в пункте передачи все должно было пройти сухо и как можно быстрее, чтобы успеть закрыть мероприятие, пока ему что-то не помешало. А вот когда их привезли в Бахмут, к вертолетам, они увидели то, как их встречает Родина. А встречал их Верховный Главнокомандующий и Министр Обороны. Лично. Что бы у них не было сомнений в том, как дело обстоит на самом деле. То есть, их командование прилагало все возможные усилия, чтобы вытащить из плена, и вот – прибыло на место, чтобы встретить своих бойцов. Своих! Что они понимают, через что пришлось пройти освобожденным. Не через посредников, работников различных служб или психологов, а лично, с глазу на глаз. Вот он боец, и вот – Главком.

По этому поводу хочется задать вопрос: У кого-то повернется язык назвать это пиаром?

И второй момент. Это автор примерят на себя и не претендует на то, что именно это же было и с президентом. Тем не менее. Порох уложил на успех этого мероприятия только ему известное количество времени, нервов и усилий. Поскольку сработал Нормандский формат, то можно не сомневаться, что именно он имел нужные беседы с Меркель, Макроном и Трампом. Так вот, пропустить момент, когда можно увидеть результат всей операции было бы непростительно. В конце жизни вот таких успехов можно будет припомнить не очень много, а это – огромный успех. И потом, чисто по человечески, вокруг того места, куда прибыли освобожденные и их родственники, наверняка была такая энергетика, что от нее можно было бы заряжать самые мощные батареи. Так что быть в этой атмосфере – огромное счастье. Как такое можно было пропустить? На мой взгляд – никак.

В общем, о пиаре тут можно говорить лишь в том случае, если до конца не понимать того, что произошло и не попав в тональность этого события.