Следующий ниже сюжет описывают независимые аналитики, за которыми мы наблюдаем давно и пришли к выводу, что их данным можно доверять, хоть очень осторожно. У них есть ошибки оценки ситуации, но мы анализировали их и пришли к выводу о том, что делаются эти ошибки не умышленно, а из-за недостатка информации, которая была доступна на тот момент. Ради интереса, мы и сами не раз пробовали делать подобный анализ, но никогда его не публиковали просто потому, что все делалось на очень ограниченной базе информации, и плюс к тому – по-дилетантски, поскольку из нашей небольшой команды военное образование имеется только у пана Готельера.

Видимо, именно поэтому он не ныряет в анализ конкретной ситуации, а тем более – не грешит прогнозами развития ситуации на фронте. Это при том, что у него на порядок больше информации о ситуации на нуле, чем у нас, и что называется – из первых рук. Просто профильные специалисты в любой области представляют себе минимальный предел данных, на которых уже можно делать оценки и рисовать картину ближайшего будущего. И если этот порог не преодолен, то и рассуждать тут не о чем.

Тут важно учитывать и некий элемент профессиональной деформации военных. Если кто-то другой сталкивается с противоречивой ситуацией, объяснения которой не видно, он может начать докапываться до истины. У военного же имеется некий предохранитель, смысл которого состоит в том, что вышестоящее командование располагает намного большим объемом данных и если действует именно так, то для того есть основания. Такая парадигма базируется на одном из основных принципов любой армии – субординации. В общем, это – правильно и такая позиция вызывает уважения и понимание. Но в данном случае имеется два исключения.

Первое из них касается лиц, которые профессионально работают с объемами данных, которых по определению недостаточно для однозначной, что называется – экспертной оценки. Речь идет о разведчиках (шпионах), следователях, различного рода оперативных работниках и их антагонистах – адвокатах. Если речь не идет об адвокате стороны обвинения, например. Всем им приходится разбираться в ситуациях, когда противная сторона намеренно и часто – профессионально, скрывает данные, а часто – умышленно искажает информацию, на основе которой можно делать те или иные выводы, которые могут обрести форму надлежащего доказательства в суде. Поэтому очень часто им приходится начинать с нуля и двигаться вперед, в ситуации постоянного недостатка информации.

Второе исключение касается людей, которые имеют неплохие аналитические способности, подтвержденные природной внимательностью к мелочам. Такие люди вполне могут взяться за анализ и даже за прогнозы, не имея ни нужного объема информации, ни моральных предохранителей в такого рода деятельности. А предохранителей не будет, если ты комментируешь военные действия не собственной армии, а третьих сторон, ведущих войну между собой. В таком случае можно не задумываться о последствиях выводов, которые ты выдашь на публику. И вот именно к этой категории лиц относятся те лица, на основании выводов которых мы и предлагаем сюжет из текущих событий. Для нас было важно то, что они имеют безусловные аналитические способности и внимательно следят за событиями на фронте. Кроме того, я ни разу не заподозрил их в намеренном искажении информации. Ну и как было сказано выше, они – не украинцы. Тем не менее, их выводы, со всеми поправками, обусловленными тем, что написано выше, могут быть интересными именно сейчас.

(Окончание следует)