Во времена правления совком Леонида Брежнева, бытовало такое выражение как «последнее китайское предупреждение». Его и сейчас иногда можно услышать в чьем-то исполнении, но скорее всего, это уже стало фигурой речи, которая живет самостоятельно, окончательно оторвавшись от изначального смысла. На самом же деле, маоистский Китай, на излете жизни великого кормчего, пытался упороться по величию, как это сейчас происходит с путиным и федерацией. А это требовало подавать голос на международной арене с видом равного и важного.

Примерно этот вид сейчас имеет премьер-министр Венгрии Виктор Орган. Он тоже сыплет международными заявлениями при том, что его страна является политическим и военным лилипутом, чье мнение никому не интересно, но ему хочется какого-то величия и славы, чтобы его считали не перекормленным клопом, а хотя бы ярким и стремительным стрекозлом. Но всем понятно, что его заявления, кроме неприятного запаха, не имеют никаких реальных последствий. Единственное, что он может сделать, это мелко пакостить в ЕС и НАТО, откуда Венгрию пока не вышвырнули, а демократические принципы организаций вынуждают учитывать мнение и этого деятеля.

Но Венгрию еще надо поискать на карте, а Китай – вот он. И если отбросить искажения карт Меркатора, то территориально Китай даже относительно федерации смотрится внушительно. Ну а население в 1,4 миллиарда человек до последнего времени было самым крупным в мире, пока его не обогнала Индия. Правда, после недавнего столкновения в Индии двух пассажирских поездов, теперь не все так однозначно. Ведь мы же знаем, что такое в Индии – пассажирский поезд. И если во времена Мао населения было меньше, не на столько, что бы это имело какое-то критическое значение.

И вот Мао и вообще – Китай, начали выступать на международной арене просто по любому  вопросу, высказывая свое несогласие, возмущение или что-то подобное. Но поскольку международное влияние Китая в те времена стремилось к нулю, то на него никто не обращал внимания, что очень уязвляло величие страны хунвейбинов. И тогда стали применяться более жесткие формулировки в международной риторике, в форме скрытой угрозы, и она как раз так и выглядела –  как «последнее предупреждение», как бы намекая на то, что после этого последует нечто фатальное.

Но даже такие жестокие формулировки риторики не смогли повлиять ни на вес Китая, ни на серьезное отношение к такого рода заявлениям. И поскольку подтвердить свое предупреждение Китаю было нечем, то он поступал по Лаврову, который пару лет обозначил внешнеполитическое кредо своей страны: «Пацан сказал, пацан – сделал». Почему именно такая цитата из подворотни оказалась Лаврову ближе всего – ему виднее. Видимо, цитировать Талейрана Перигора  считается не по понятиям.

Но если он уже перешел на такую лексику, ему надо было бы до конца знать эту идиому, а в полном формате она звучит так: «Пацан сказал, пацан – сделал. Не сделал – снова сказал». Именно такой формат и обрела давняя китайская внешнеполитическая риторика. За последним предупреждением не следовало какого-то конкретного действия, а вместо этого, спустя какое-то время, звучало следующее «последнее предупреждение», а потом еще и еще раз.

(Окончание следует)