Удивительным образом фюрер федерации учуял главный принцип пехотинца: «Не знаешь, что делать – окапывайся». Правда, прутин никогда не был пехотинцем, поскольку в те времена, когда он носил красные, армейские петлички, он работал стукачом, а стукач и окоп не сильно стыкуются друг с другом. Но тем не менее, хватательный рефлекс, трансформировавшийся в непомерную жадность – не главная составляющая его модели поведения. На первом месте является инстинкт самосохранения, который трансформировался в патологическую трусость и животный страх. И вот тут оказалось, что этот страх не просто животный, а присущий норным животным.

Везде, где прутин так или иначе проводит свое время или живет, в обязательном порядке имеется бункер. Вернее, бункером это сложно назвать, поскольку если сравнивать наземную часть комплекса и подземную, то вторая окажется куда более внушительной как по площади, так и по оснащению. Говорят, что последние годы он вообще не живет наземной части своих резиденций, а сразу же уходит под землю. Причем, как большой любитель совкового фильма «Ирония судьбы», прутин приказал во всех бункерах предусмотреть одинаковые интерьеры как для жилой, так и для рабочей зон. Конечно же, есть и некоторые отличия, но это уже касается помещений, созданных сверх обязательного набора.

Знаменитая «золотая комната», где буквально все сделано из золота, как внутренняя отделка самого помещения, так и все предметы в ней находящиеся, находится только в резиденции Валдай. Это не значит, что в остальных резиденциях унитазы и прочее сделаны не из этого металла, просто на Валдае упоролись и наваяли из золота буквально все. И между прочим, это нельзя отнести к особенностям психики именно прутина. Так, очевидцы рассказывали о том, что в старом офисе Газпрома, который находится в москве на улице Наметкина, у Лёши Миллера имеется собственный подъезд, которым пользуется только он, так там тоже отделка из платины, золота и даже камешками что-то выложено. Да, не сплошь, как у прутина на Валдае, но тем не менее – по-богатому.

Тем не менее, самым желанным для прутина безусловно является подземное пространство его резиденций. Возможно, он так привыкает к подземному миру, но пока еще жив, это выглядит весьма подозрительно, поскольку он просто не войдет в резиденцию, если там нет подземного комплекса. Видимо, в питерской подворотне первым словом братвы для него стало известное предупреждение: «Шухер!», поскольку всю свою жизнь он выстроил так, чтобы вовремя на него среагировать.

Но поскольку дедушка уже в летах, то понятно, что здоровье у него лучше не становится и потому уже пора думать о больничке и он о ней подумал.  В былые времена еще можно было думать о том, что в случае чего, больное тело, больного фюрера можно вывезти в какую-то частную и очень крутую клинику в Европе, Израиле или США, то теперь об этом можно забыть. Вывезти-то конечно, можно, но насколько известно, в единственном городе, куда прутину открыт путь, с названием Гаага, знаменитых лечебных учреждений нет. Конечно, если таковыми не считать Международный уголовный суд и соответствующую тюрягу, в которой ждут приговора подсудимые. В лучшем случае врачей пригласят в москву, а там тело должно находиться в клинических условиях и вот их уже надо готовить.

(Окончание следует)