Но вот эту скрепную уверенность в безнаказанности именно сейчас может компенсировать или вовсе перебить «чуйка на шухер» или чувство опасности, или сильно развитый инстинкт самосохранения. А вот с этим у прутина всегда все было в порядке. Другое дело – насколько глубоко она работает, и тут все наблюдатели сходятся во мнении, что прутин точно – не стратег. Он довольно проворен в оперативном плане и более менее ориентируется в тактическом, но не более. А это значит, что и чувство самосохранения работает в определенном, не очень длинном промежутке времени, но работает.

В нашем случае одно с уверенностью говорить о том, что явным признаком того, что он ощущает приближение катастрофы – его речи о готовности к переговорам с Украиной. Каждый может потратить 15-20 минут времени, чтобы изучить выдачу Гугл по соответствующему запросу и увидеть, как позиция прутина по поводу возможных переговоров колебалась в пределах двух крайностей, от «никаких переговоров» до «мы всегда открыты для переговоров».

Причем, всем очевидно, что разговоры о переговорах ведутся ради самих разговоров, поскольку любые переговоры должны иметь в основе один и тот же предмет, а в данном случае, его нет и не было никогда. Оно и понятно, поскольку прутин только думает, что он такой хитрый и оригинальный, когда выдвигает предварительное условие «соблюсти геополитические реалии», а если проще – признать за ним оккупированные территории Украины. Гитлер в 40-м году тоже заявлял об открытости к переговорам с Великобританией и ровно на тех же условиях, чтобы та признала за Рейхом уже оккупированные территории. Чем все закончилось – известно.

Поскольку этот предмет переговоров интересует только его самого и больше никого, то изначально понятно, что цель разговоров о переговоров – другая. И если посмотреть на даты всплесков «открытости к переговорам», то окажется, что его войска только что получили настолько фигурных люлей, что возникла угроза обрушения всего фронта. И для того, чтобы дать войскам прийти в себя, перегруппироваться и закрепиться, ведутся эти разговоры. То есть, срабатывает та самая чуйка.

Другое дело, что до последнего времени наши войска просто не имели сил, чтобы опрокинутые войска противника, гнать до самых границ в едином порыве, хотя состояние войск врага давало для этого основания. Он это понимает и потому в тылу выстраивает рубежи обороны, за которые бегущие войска смогут закрепиться. Но именно сейчас, в этот момент, враг в очередной раз не опрокинут и еще не бежит, а прутин затянул свою унылую песню о «готовности». И это при том, что его армия еще продолжает штурмовые действия, а значит – дело не в этом, а таки в ордере.

Сам факт клеймления прутина несмываемым тавром киднепера и педофила не укладывается ни в их опыт, ни в скрепы и это – совершенно другая ситуация. Мы специально ждали реакции прутина и она последовала.  Нам довелось перечитать и пересмотреть массу рассуждений о том, какой будет публичная реакция прутина на ордер и специалисты рассказывали разное, в диапазоне от «никакой реакции не будет» до упоминания об ордере со временем, в каком-то тупом, игривом плане. Но на самом деле – вот она, реакция. Он отреагировал на ордер так, как реагирует на катастрофическое положение на фронте, которое складывалось уже несколько раз. Подача оказалась точной и он ее пропустил. Таким образом проявилось то, что сам он оценивает ситуацию как близкую к катастрофической.

(Окончание следует)