В общем, за этот год там засекретили буквально все – потери в Украине, состояние экономики, любые данные, в частности, и о доходах всех чиновников. Это говорит о том, что реальность резко разошлась с теми сказками, которыми кормят стадо и таки там это прекрасно понимают. Единственное, как можно на это отреагировать – закрыть данные и цензурой запретить вообще касаться этих тем. А значит, эту работу уже кто-то проделал. Мы же сделаем это штрихами, в виде наброска.

Итак, вторжение противник начал с использованием армии, которую либо откровенно боялись в мире, либо побаивались и явно с ней не хотели связываться. Ее считали достаточно хорошо оснащенной и что самое главное – получившей по ротации боевой опыт в Сирии. Кроме того, она – многочисленна, и в отличии от любой западной армии выстроена в парадигме диктатуры и потому легко управляема и в случае чего не станет буксовать на каких-то правовых и боже упаси – на этических вопросах. То есть, эту армию считали холодным острым инструментом, с которым лучше не связываться.

Но фокус в том, что сам прутин тоже примерно так оценивал возможности собственной армии. Тем более, ударная группировка была сформирована из контрактников, которые считались профессиональными бойцами, однозначно лучше подготовленными, чем срочники, резервисты и уж тем более – мобилизованные. Как мы теперь знаем, эта группировка состояла из подразделений, собранных со всей страны, и там были задействованы почти все контрактники ВДВ, морской пехоты и всевозможных спецназов.

Вот с такой армией федерация вступила в открытую войну. Прошел год и этой армии уже нет. Просто по количеству потерь убитыми, а это без малого 150 тыс на сегодня, это соответствует войскам, которые были задействованы для вторжения. Причем, используя известную формулу соотношения потерь, можно говорить о том, что на одного убитого идет трое раненых. Таким образом, к 150 тыс убитыми прибавляем 450 тыс раненых. Опять же, из тех, кто были ранены, до трети списываются как невозвратные потери. То есть, увечья получены такие, что не дают возможности вернуться в строй. А это – до 50 тыс. Что получается?

За год потери противника убитыми и ранеными составили около 600 тыс. Из них, невозвратные потери составляют около 200 тыс. А это значит, что кадровая армия утилизирована. Да, ее огрызки остались в виде штабных офицеров и очень небольшой части полевого личного состава. Но если 24 февраля прошлого года в Украину вошла именно кадровая армия, где на холке каждого контрактника было несколько лет службы, с учениями и прочими вещами, то теперь такой личный состав – редкость. Подавляющее количество личного состава противника, который продолжает воевать, составляют в лучшем случае – резервисты, но и они уже становятся редкими вкраплениями в состав подразделений, а на их место подтягиваются мобилизованные.

А это уже совершенно другой контингент, как по мотивации, так и по подготовке. Там где требуется показывать маневренные боевые действия, они проседают. Если речь идет не о лобовой атаке, а о чем-то более сложном, то отсутствие навыков они компенсируют количеством этих мобилизованных.

Скажем так, одним из самых эффективный видов маневренных действий является нечто вроде рейда, который включает в себя стремительную атаку и потом – стремительный отход. Так противнику наносится максимальный урон и он не успевает пристреляться по наступающим силам артиллерии. Но известно, что маневр отхода – сложнее атаки, а потому личный состав должен быть подготовлен и мотивирован для проведения чего-то подобного, и так, чтобы иметь минимум потерь самим и нанести врагу максимальный урон. Такое может исполнять только хорошо подготовленное подразделение, имеющее соответствующий личный состав. Если нет нужной подготовки, потери будут слишком большими и подразделение не сможет выполнить поставленную задачу. И тогда идет мясо.

(Окончание следует)