И вот тут возникает ЧВК Вагнер. Изначально это злокачественное образование создавалось для того, чтобы его руками делать грязную работу и от него можно было откреститься в любой момент. Как мы помним, именно по этому поводу Макрон назвал прутина лжецом, поскольку год назад тот заверял президента Франции в том, что Вагнер – частная структура, которая действует самостоятельно и что государство к нему не имеет никакого отношения. Собственно говоря, Вагнер был таким себе воплощением гибридной войны и пока его не признали чем-то вроде ИГИЛ и не стали уничтожать как бешеных животных по всему миру, он представлял для прутина отмычку, которой он открывал двери, от которых у него не было ключей.
Но вот когда произошел разгром под Изюмом, стало понятно, что регулярная армия не может воевать так, как того бы хотелось прутину. А не воюет она так потому, что ее не обеспечили тем, что ей надо для войны, в которую они умеют воевать. Причем, сами военные уже поняли, что их надо обеспечивать намного больше, чем в момент вторжения потому, что противник оказался совсем не тем, каким они его представляли. А военное руководство, которое прошло свой путь от командиров взводов, рот и батальонов до больших звезд на погонах знают, что на подчиненных можно эффективно давить только до определенного предела, поскольку в самой армии уже сформировалась масса способов саботажа неприятных приказов так, что ты этого никогда не докажешь.
А раз так, то надо разумное чередование кнута и пряника. И если раньше пряником была возможность неограниченных грабежей и насилия на оккупированных территориях, то теперь наступления полностью лишены этой опции. После Северодонецка стало понятно, что если даже удастся захватить населенный пункт, то от него останется только точка на карте, а внутри не будет ни населения, ни того, что можно пограбить. Вместо пряника там оказался «голяк», за который приходится платить все большим количеством трупов, а с кнутом сильно не поиграешься, поскольку его вид, в исполнении кадыровцев, тоже перестал работать.
В отдельных случаях возникали вооруженные замесы, где кадыровцы оказывались не в плюсах, но очень скоро военные нашли способ, как не пачкаться в открытой драке. Когда начали работать Хаймарсы, они начали сливать дислокацию кадыровцев и туда стало прилетать жестоко и точно. По мнению одного из наших осведомленных корреспондентов, от двух третей до трех четвертей потерь кадыровцев связано именно с тем, что их позиции были сданы ВСУ и по ним отработали либо артиллеристы, либо ССО, которые просто вырезают бородатых под ноль. И если о прилетах подарков по расположениям кадыровцев известно всем, то «тихо пришли, тихо ушли» почти никогда не рекламируют своей работы. Резьба баранов идет почти без звука, но зато – с полным охватом коллектива песен, плясок и тик-тока.
В такой ситуации и выпустили Пригожина с его зэками. Повар наверняка понял, что прутин раскрывает его инкогнито и привязывает уже к военным преступлениям, но решил сыграть эту ставку с тем, чтобы подмять под себя ведомство Шойгу и в идеале, сменить руководство военными структурами. Правда, для этого ему надо было показать конкретные результаты и он показал. Правда, результатом стало то, что его личный состав можно расходовать просто как туалетную бумагу при диарее. Причем, там никто не будет возмущаться отсутствием огневой поддержки, брони или запредельному уровню потерь. В этом плане, пригожинцы никак не опираются на боевые уставы и наставления, а просто идут мясом вперед.
(Окончание следует)