Как все уже знают, сегодня Украина пережила еще один массированный ракетный удар, и в общем-то, всем понятно, что пока мы не уничтожим их средства доставки, а желательно, и места хранения, а в идеале – производственную базу этой дряни, налеты будут продолжаться. Но мы живем в объективной реальности и понимаем, что рассуждать о таких мероприятиях легко, не зная общей ситуации как материальной части того, что может нанести такие удары, так и ряд других аспектов политического характера.

Ведь Украина не является самодостаточной страной в плане производства систем вооружений и потому – вынуждена делать целый ряд «Поправок на ветер». Сейчас мы не станем рассуждать на тему о том, что могут быть прямые ограничения партнеров на использование их вооружений, которые они поставляют, вне территории Украины. Тем более, сейчас нет смысла в который раз погружаться в тему о том, что вот если бы имели ракеты с дальностью в 1000 километров… Да, было бы хорошо, и формально мы можем распоряжаться этим оружием так, как считаем нужным… или все же не можем?

С учетом того, сколько, чего и как мы получаем от наших партнеров, мы просто не можем гнуть пальцы и рассказывать им о том, что «здесь играем, здесь – не играем, а здесь – рыбу заворачивали». И дело не в том, что мы должны быть благодарными за эти поставки и учитывать мнение партнеров. Есть еще ряд аспектов, которые мы никогда не должны упускать из поля зрения. Мы продемонстрируем всего два, но разнотипных, с разных концов спектра этой картины.

Первый состоит в том, что наши партнеры взяли на себя всю тяжесть политической игры от имени Украины. Да, они действуют не вместо нас, а вместе с нами, но и мы действуем вместе с ними. Поэтому политическая составляющая требует определенных правил игры и мы будем их соблюдать, как вменяемый партнер, желающий стать союзником цивилизованных стран. Между прочим, эта сама вменяемость является одним из тестов, которые мы сдаем на соответствие стандартам НАТО. Ведь Альянс базируется на командной игре и мы должны показать готовность к ней. И как можно понять, наши военные четко согласовывают какие-то крупные акции на территории врага с нашими партнерами.

Второй момент  – уже чисто технического характера и заключается он вот в чем. Все мы помним эпопею с «кривизной земли», в ходе которой противник оправдывал просчеты своей ПВО в Сирии. А кроме того, мы каждый день слышим о том, как важны дроны на поле боя. И в первом, и во втором случае речь идет о целеуказании. Цель надо обнаружить, идентифицировать и навести на нее боеприпас. Если все делать по старинке, то можно израсходовать дорогой экземпляр оружия и не получить желаемого эффекта или наоборот – получить совсем не тот результат, ради которого была задумана операция.

Когда целью является какой-то крупный инфраструктурный объект, то надо понимать, что причинить ему ущерб можно либо единичным, но крайне мощным боеприпасом, либо серией попаданий нескольких боеприпасов меньшей мощности. Но в нашем случае, максимальный ущерб, скорее всего, будет достигаться не попаданием в целевой объект вообще, а в его определенную часть. Это как в борьбе с бронетехникой, которая имеет более и менее защищенные части и в зависимости от применяемого противотанкового боеприпаса, нужно попасть в определенную часть машины, чтобы гарантировано вывести ее из строя. Именно поэтому многие западные боеприпасы имеют бесконтактный способ подрыва над верхней проекцией цели того же танка.

(Окончание следует)