Из рубрики «А может, и не юмор»

Сейчас ходит много различных слухов и спекуляций о том, должна ли вести Украина переговоры или нет. Даже приводят цитату знаменитого философа, фамилия которого настолько известна, что мы ее даже не вспоминаем. А сказал он так: «Лучше переговоры, чем не переговоры». Ну что же, против такого авторитета выступать глупо и мы тоже считаем, что переговоры вести нужно, только надо четко очертить предмет этих переговоров и стороны. Как только с этим будет внесена ясность, то отпадут вопросы, которые сейчас остаются открытыми.

Но сначала надо внести некоторую ясность в стартовые условия. Противник уже сам говорит о том, что он участвует не в «специальной военной операции» и даже не в войне с Украиной, а в Мировой войне. Номер этой войны они не называют, но важно то, что они сами это озвучивают и это становится отправной точкой дальнейших рассуждений. Раз уж это Мировая война, то надо брать за основу опыт WWII и делать так, как было тогда. Это справедливо потому, что тогда войну действительно удалось закончить.

А раз так, то первым делом фюрер (прутин) должен застрелиться из чего угодно, пусть даже из своего наградного чемодана. Тоже самое должна сделать и его Ева Браун (гимнастка). Это – не обсуждается, поскольку если назвал мероприятие Мировой войной, то уже никуда не денешься. И вот после этого – начинаются переговоры в том же формате и контексте, как это было весной 1945 года, командование фашистскими войсками может выйти на переговоры с командованием ВСУ о том, где и когда будет подписан акт о безоговорочной капитуляции.

Поскольку сам документ не допускает никаких вольностей, то предмет переговоров сужен исключительно актом о капитуляции. Потом будет Нюрнберг в Гааге и прочее, но сначала – капитуляция. И вот детали этого мероприятия действительно надо обсуждать, чтобы не было никаких разночтений. Можно это сделать на нейтральной территории, пусть даже в том самом вагоне, в Компьенском лесу. Там и воздух чистый, и традиции давние. И вот после этого должны начаться переговоры о том, что делать с этой тушей, которая еще называется федерацией.

В этом случае довольно показательной является риторика зелени, которая прозвучала в поздравлении Польши с днем независимости. Там, чуть ли не впервые была озвучена правильная формула независимости Украины, а именно – ее восстановление в 1991 году. А раз мы ее восстанавливаем, то автоматически отсылаемся к территориальному устройству УНР. И вот именно те земли, которые не вошли в состав Украины в 1991 году, но были в ее составе с 1918 года, могут быть и должны стать предметом переговоров. Тут есть о чем говорить с нашими партнерами, поскольку окончательное решение должно быть одобрено всеми, в конце концов, новые границы должны быть закреплены на международном уровне.

Конечно, здесь возникнет ряд вопросов о порядке возврата этих земель, о судьбе населения, которое находится на на них и так далее, но Украина – цивилизованная, европейская страна и может себе позволить дать 7 лет переходного периода за который, в частности, все население, которое считает залесье своей родиной, могло бы туда вернуться. И если у кого-то возникнет вопрос о том, насколько это гуманно, то ответ на него дало само оно, когда понаехало на оккупированные территории материнской Украины. С освобожденных территорий они драпали своим пешком и потому ничего не мешает сделать примерно тоже самое с территории Большой Украины.

Предметом переговоров должны стать и репарации, которые агрессор должен уплатить Украине. Подозреваю, что когда дело уже окончательно пойдет к финишу, никаких финансовых активов, кроме уже арестованных за рубежом и подлежащих к взысканию, не будет. Если эта публика ворует унитазы, то финансы будут разграблены мгновенно и до самого дна. Поэтому надо будет решать вопрос о том, какой натурой все это можно будет добрать. Думаю, к этому моменту вопрос деоккупации Беларуси уже не будет актуальным, так что она не станет предметом переговоров, а вот создание новых институтов правосудия, кроме военного трибунала, будет актуально.

Наверное, надо будет создать организацию, наподобие «Международное агентство охотников за головами». Ведь все же говорят о том, что военные преступники не должны уйти от возмездия, а военные преступления не имеют срока давности. То есть, лица, имеющие специальный опыт боевых действий, могут получит соответствующие лицензии и начать поиск военных преступников. Причем – вознаграждение они должны получать как за живого преступника, так и за мертвого, при подтверждении его ликвидации. Наверняка после того, как этот орган начнет функционировать и приносить результаты, преступники сами будут становиться в очередь к трибуналу. Это потому, что охотники за головами действительно имеют уж очень специальный опыт.

Возможно, что-то здесь упущено, в плане предмета и сторон переговоров, но все можно подправить в процессе реализации этого наброска.