То есть, именно на месте командование войсками может определить момент, когда пора выходить так, чтобы это было правильно спланировано и организовано, а в итоге, чтобы при этом понести минимум потерь. Именно это мы наблюдали, когда наши военные выходили из Северодонецка и Лисичанска. Определяющими там стали два момента. Первый – города были разрушены до такой степени, что оборонять там уже было нечего, да и не как. А второй момент – возможность обеспечивать войска материальными ресурсами, пополнением и медицинской эвакуацией. 

Как только все это становится на грань возможного, войска надо выводить, если конечно, не планируется какая-то мощная внешняя операция по деблокированию группировки. Только в этом случае обороняющимся можно приказать держаться на месте, а все остальное будет сделано силами другой группировки. Насколько можно понять, с Мариком было несколько иначе. Группировка могла оттуда выйти раньше, пока была такая возможность, но было принято решение связать войска противника, чтобы замедлить темп наступления на Николаев и дать нашим войскам подтянуть резервы и остановить наступление, что и было сделано. 

Но тут важно понимать, что решение о том, чтобы остаться в окружении принималось самими военным в Мариуполе, а в Лимане – другая ситуация. Им приказано стоять на месте, и в общем, такой приказ можно отдавать только в одном случае, когда готовится крупная деблокирующая операция. Но насколько можно понять, прутин ничего подобного и не планировал. Поэтому в среде московских пропагандонов и возник такой вой. Можно не сомневаться в том, что их консультируют профессиональные военные, которые на пальцах разложили ситуацию в том смысле, что там надо либо отходить, сохраняя личный состав и материальную часть войск, либо стоять, но при условии того, что крупной группировке войск уже поставлена задача по деблокированию этих войск или что называется – по «разжиманию клещей» ВСУ, которые грозили сомкнуться в кольцо окружения. 

Но если такая операция не планируется и более того, для нее нет ни сил, ни средств, то в таком случае отход просто неизбежен, а его запрет почти гарантированно ведет к окружению. И оно, это окружение, стартует с той точки, о которой было сказано выше, а именно – с момента, когда противник еще может организованно выйти из окружения. Да, это будет нелегко, поскольку огонь будет вестись с фронта и флангов, но возможно, пока эти фланги не сжали коридор выхода до такого минимума, что он уже будет насквозь простреливаться с обеих сторон.

В таком случае, отход с техникой еще возможен, но потери будут кратно большими. И наверное, отходить уже прийдется без обоза, а только на боевой технике, которая способна вести огонь во время отхода. Все, что не оборудовано оружием – уже потеряно и его надо бросать, поскольку все это окажется балластом. Ну и следующий этап, уже последний перед тем, как кольцо будет сформировано окончательно, мы видели под Изюмом. Видимо, командование изюмской группировки недооценило тяжесть ситуации и попыталось выполнить отход именно предыдущим вариантом, на броне. Но очень быстро оказалось, что эта возможность была упущена и броня стала демаскирующим фактором и прекрасной целью для ВСУ. Поэтому большая часть вышедших из окружения войск изюмской группировки успела уйти пешком, по лесам, уже избегая автомобильных или железных дорог. При этом они несли потери, но пока не возникло плотного кольца, возможность эта все же оставалась, и часть войск ею воспользовалась, но уже в режиме беспорядочного бегства.

(Окончание следует)