Итак, первую причину озвучивали не раз и не два, но всем было понятно, что она была формальной. То есть, противнику предлагали валить по мостам домой, к маме, пока это возможно, и предупредили, что это предложение долго действовать не будет. Орки проигнорировали такое предложение, а зря. Даже не будучи военным теоретиком и тем более – планировщиком, любой энтузиаст, вооружившись логикой и здравым смыслом, прийдет к очень простому выводу о том, что если по мостам так прицельно попадают, то это значит, что их могут вывести из строя в любой момент. Если не найдены контр меры, то первые прилеты по мостам четко сказали о том, что они уже условно уничтожены, поскольку противник (мы) продемонстрировал способность это сделать, когда ему это будет нужно.

Отсюда следует, что предложения ВСУ были не такими уж и беспочвенными. На самом деле, наше командование дало понять, что инициатива перешла в его руки и что теперь условия ставит наш Генштаб. И здесь логика работает вот таким образом. Если для отступления вам дают поиграться с мостами, то завести на них логистику вы уже не сможете. А логистику там понимают в свете путинских директив о наступлении. То есть, это должен быть плотный и главное – непрерывный поток тылового обеспечения. А этой бесперебойности уже невозможно обеспечить априори, если мосты уже под огнем. 

И вот враг получил выбор, либо убираться, либо срочно закидывать на правый берег ударную группировку с тем, чтобы отодвинут ВСУ на расстояние, безопасное для мостов. Он выбрал второй вариант и понимая, что мосты наши могут добить очень быстро, стал стягивать все, что у него было, в том числе, оголяя другие участки фронта. И видимо, наше командование ничего другого не ожидало. То есть орки покатились как шары в лузу, гонимые своим говнокомандующим.

Следующий этап этой  эпичной драмы наступил в тот момент, когда подкрепления прошли Джанкой и устремились в сторону Херсона и Новой Каховки. В этот момент мосты получили окончательные разрушения и вышли из строя и противник стал использовать понтонные мосты, паромы, баржи и прочие подручные средства для того, чтобы перебросить войска на правый берег. Но мы-то помним, что подкрепление должно быть масштабным. Для этого, кроме наспех сколоченных резервных БТГ, из нор на статичных участках фронта выковыряли пехотные части. Если бы пришлось их атаковать в лоб, пришлось бы нести потери, но в данном случае, они оказались не просто на марше, а в положении, когда надо форсировать крупное водное препятствие.

В этот момент проясняется то, что Жуковские методы ведения войны вообще не учитывают. Если взять тот же Антоновский мост и прикинуть его пропускную способность, а потом – то же самое сделать понтонным мостом, где можно передвигаться максимум в один поток, все становится на место. Пропускная способность уходит ниже плинтуса и огромная масса войск, поднятая и брошенная на Херсон, становится в пробки, поскольку переправа не может обрабатывать такой поток техники априори.

И вот тут наши войска получают просто  праздничную возможность уничтожат противника, не зарывшегося в землю и не рассевшегося по укрепрайонам, а на марше, когда он – наиболее уязвим. Картины пылающей и дымящей «ленточки», уже подзабытые с февраля-марта, снова стали реальностью. И если тогда наши валили колонны ручными гранатометами и частично – артиллерией, то теперь по колоннам работают РСЗО с такой плотностью, что орки в шоке. Они даже не видя противника, несут такие потери, что доходят до паники. Наши их валят с расстояния 40-50, а то и более километров, и приканчивают как резервы, так и снятые с других участков фронта войска.

(Окончание следует)