Вскоре тот прибыл, шумный и веселый. Войдя в тронный зал, он пожал царьку руку и щелкнув пальцем его по носу, бодро спросил:

-Чего такой кислый, твое величество? Погодка-то вон какая! Благодать. Я вот – только с природы, воздух чистый, дышал и все такое. Просто идиллия! Коровки пасутся, цветет все, красота!

Потом он развернулся и плюхнулся в кресло, уложив ноги на стол для совещаний. Судя по тому, что на подошве одного из ботинок у него были остатки коровьего пастбища, он действительно только что приехал из-за города.

-Чего морду такую грустную сделал? Как говорил классик, Эдвард Гувер: «Донт ворри! Би хеппи!».

-Ну воры меня не интересуют. Это – по твоей части. Мы, царские персоны, общаемся в других кругах. Вот помню, император Японии, Херо… как там его, не помню…

-Да знаю, ты мне это в пятый раз уже рассказываешь. Чего кислый, спрашиваю?

-Хандра на меня напала великая.

-Так если сидеть тут как на хате «Столыпина», конечно захандришь. Надо развеяться, съездить куда-то.

-Но куда же ехать? Карантин везде. Я бы в Оман махнул, жена опять предлагала оплатить или в Баден как там его, Баден. Везде все закрыто.

-Ну мотнись где-то по королевству, ленточку где-то перережь, я не знаю, открой что-то.

-Чудак ты. Говорю же – закрыто все. В том-то и дело. Где ленточку резать?

-Да хоть где! Смешно, ей богу. Вот те миллион тестов, что ты в телике обещал, пришли?

-Ой, я тебя умоляю! Не делай мне больно. Какой миллион?

-Ну сто тысяч – тоже хорошо!

-Ха! Я вам смеюсь!

-Ну подожди, тысячу то хоть довезли?

-Довезли. И оба мы использовали с премьер-министром.

-Да, тут ленточку не почикаешь. А вот как в соседнем царстве или в Китае, слабо? Р-раз, и ты такой режешь ленточку на открытии специальной больницы против вируса! Красота же! Все пищат от восхищения.

-Нет, ну ты точно издеваешься? Какую больницу? Где открывать? Я их только закрывал! Ты хочешь, чтобы меня на этой ленточке…

-Точно-точно. Не подумал. А давай так, ты поедешь на фронт и весь такой крутой, в камуфляже, смотришь в бинокль и такой: «Спокойно! Царь все порешает!» Публика в экстазе, военные каблуками щелкают и все такое. Это и тебе будет моцион, и для телевизора полезно, мол заботится царь, бдит.

-Ты про какой фронт вот сейчас рассказал? Мы что, с кем-то воюем? Почему мне никто не докладывал?

Оберполицмейстер какое-то время испытующе смотрел на царька, пытаясь понять, что он сейчас делает, дурачится или говорит серьезно. По виду вроде как должен говорить серьезно. Да и сам же он сказал, что не в духе. Тогда надо было понять для себя, что говорить дальше. Поскольку если царек запутался в реальности, как это бывает часто, то здесь все решается просто, а если же речь идет о том, что его сознание двинулось в «чертоги горние», тот тут уже вряд ли чем-то поможешь.

В общем, эту дилемму надо было решить быстро и правильно, чтобы остальные речи исходили уже из данной ситуации. На всякий случай, полицмейстер уже проштудировал биографию Наполеона, поскольку измененное сознание чаще всего находило опору именно в этом историческом персонаже. Он знал, что в таком случае ему надо представиться маршалом Эманулем де Груши. Это потому, что царьку нравилось имя Эмануэль, ну и у Наполеона действительно был такой маршал.

(окончание следует)