ДИСПОЗИЦИЯ

В последнее время как-то не сильно слышно, чтобы гениальный переговорщик Трамп как-то последовательно действовал в отношении ядерной программы КНДР. После того, как Ким Вынь Хунь пообещал Штатам какой-то «рождественский подарок», ситуация замерла на одной точке и в результате, мы не заметили какого-либо повышения активности американской авиации и флота в этом регионе, ну и сам Хунь так и не представил тот самый подарок, о котором рассказывал его министр иностранных дел.

Но так было не всегда. В самом начале своей каденции Трамп демонстрировал довольно мощные движения в этом направлении, которые многие, в том числе и мы, рассматривали в качестве подготовки к военной операции по физической ликвидации ракетного и ядерного оружия Северной Кореи.

Тогда, у восточного побережья Северной Кореи, стал собираться флот союзников, на пике имевший два авианосца, несколько десантных кораблей и целую армаду ракетных эсминцев и крейсеров. Где-то в районе Сингапура находился третий авианосец и вроде бы он тоже должен был войти в ударную группу. Одновременно, на авиабазу Гуам и в Японию передислоцировалась ударная авиация США. В общем, все шло к тому, что династия Кимов подходила к концу, но как известно, Трамп решил блеснуть своим чудо-мастерством переговоров и в итоге, ситуация с ракетно-ядерной программой чучхеистов стала намного более тяжелой, чем в момент, когда Трампа потянуло на переговоры.

Пхеньян испытал новые типы ракет, у которых не только увеличилась дальность полета, но и они перешли на твердотопливные двигатели, что сделало развертывание и применение этих ракет намного более быстрым и эффективным. Что касается ядерных боеголовок, то за эти годы их количество возросло с 30-40 до более, чем 100 единиц. Это можно считать объективным показателем качества трамповых переговоров.

Однако в этой ситуации следует понимать, что когда Трамп отдал приказ начать концентрацию сил и развертывание ударной группировки войск, то лично он ничего не разрабатывал и не утверждал. Он просто запустил оперативный план, который был создан до него, а в его полномочия входило только добро на введение готового плана.

Понятно, что суть подобных планов является сугубо секретной, но уже судя по составу сил и средств, которые стали прибывать к будущему театру военных действий, стало понятно, что речь не будет идти только о воздушном ударе ракетными средствами ВМФ и ВВС. Наличие большого количества десантных кораблей, в том числе и знаменитого французского «Мистраля», прямо указывало на возможность проведения ограниченной наземной операции.

Поскольку сообщений о переброске армейских подразделений не было, а речь шла только о передислокации дополнительного личного состава Корпуса Морской Пехоты, то справедливо было рассуждать лишь об ограниченных сухопутных операциях в отдельных районах КНДР. То есть, план вряд ли предусматривал оккупацию территории Северной Кореи, хотя это могло говорить и о том, что именно функции оккупационных войск могла взять на себя армии Южной Кореи.

Но как бы там ни было, именно конфигурация сил и средств США и их союзников сигнализировала о том, что второго побоища, наподобие первой корейской войны, никто не планировал и готовилась другая операция, более технологичная и характеризующаяся дистанционным характером применения силы.

(окончание следует)