Наверное, мы все как-то шаблонно представляем себе то, как идет война и как должна идти в принципе. В самом деле, уже есть разделение на ее первый и второй этапы, а третий ожидается  совсем скоро, причем, у нас имеется свой взгляд на этот этап, а у противника – свой. Это и не удивительно, поскольку финал войны мы видим одним, а противник еще с самого начала широкомасштабного вторжения не скрывал того, каким он видит завершение войны. Но тут есть важное уточнение, поскольку он себе эту концовку нарисовал в завершении еще первого этапа – за три дня, захватить Киев и за две недели – Украину, а теперь оно все идет к третьему этапу. Но давайте разбираться в этапах, ведь уже понятно, что ситуация развивается не так, как это видели все.

Итак, на первом этапе противник пер со всех сторон и полагал, что у него хватит сил и средств для нанесения ударов с пяти направлений, чтобы обрушить нашу оборону и закончить все буквально в считанные дни. Не зря же буквально 25 числа уже пошли рапорты о том, что и ПВО наша уничтожена, и ВВС – тоже, но потом оказалось, что ВСУ очень умело воспользовались «многовекторностью» их боевого плана и стали постепенно откусывать щупальца этого спрута. Операция затянулась, потери ушли в космос и противник решил сосредоточить свое наступление на узком участке фронта с тем, чтобы именно там разорвать нашу оборону. На том первый этап и закончился.

Второй этап как раз и состоит в том, чтобы бросить все силы на один узкий участок фронта, чтобы вклиниться в нашу оборону. Причем, по ходу действий, этот самый участок претерпел несколько корректив в сторону уменьшения полосы прорыва и соответственно – максимального сосредоточения сил и средств. Все в курсе того, на каком направлении это пытались осуществить. Но уже очевидно, что главная задача противника так и осталась не выполненной.

Это для публики рассказывают о том, что главной целью было захватить Северодонецк и Лисичанск, но по сути, эти населенные пункты уже перестали существовать и превратились в руины, которые не могут быть призом. Они имели бы ценность в том случае, когда их удалось бы захватить нетронутыми или с работающей инфраструктурой. Миллиардных восстановлений там точно не будет, а поле щебня в степи не представляет никакого практического интереса.

На самом деле, цель была одна – разорвать нашу оборону и вклиниться вглубь.В идеальном случае, это можно было сделать путем отсечения наших боеспособных сил от тыла и на месте отсечения – пойти в прорыв, добивая окруженную группировку. Но ничего подобного не удалось. Со всеми теми ресурсами и усилиями, максимум на что хватило противника – выдавить наши войска чуть западнее. На том – все. Никаких прорывов, никаких окружений и лунный пейзаж захваченной территории.

Очевидно, что противник действовал на пределе своих возможностей, отчаянно сжигая буквально все ресурсы. Причем, это была минимальная полоса фронта, на которую все было брошено, и более мощного нажима ему попросту невозможно организовать. Собственно говоря, он показал все, на что он способен в сухопутном сражении. И что очень важно, он это показал не только нам и посторонним наблюдателям, но и себе тоже. Ведь он знает, какую плотность ствольной и реактивной артиллерии на километр фронта он смог обеспечить. Он прекрасно знает, сколько танков он сосредоточил на том же самом участке, и хотя мы не знаем этих цифр, но что-то нам подсказывает, что эти показатели точно будут беспрецедентными для 21 века, а скорее всего, превысили то, что было в самых жарких сражениях Второй Мировой войны.

(Окончание следует)