И эта тенденция будет лишь нарастать, поскольку ВСУ начинают применять все более дальнобойные и высокоточные виды вооружений. Если есть возможность наблюдать за работой той же арты, котора работает по позициям врага или в не совсем его глубоком тылу, то тут можно о чем-то говорить, а когда удары начинают наноситься в 40-50 км от линии фронта, тут уже – совсем другое дело. 

Ведь такие удары наносятся не по каким-то подразделениям орков, а по скоплениям техники, либо каким-то конкретным, инфраструктурным объектам и соответственно, результат работы будет оцениваться по степени поражения именно этой цели, а сколько при этом сконало орков – вообще никому не будет интересно. Это могут посчитать лишь они сами, но как сказано выше, орки не склонны вести честную арифметику в принципе.

И тут приходит ассоциация со Второй Мировой войной, когда численность потерь красной армии гуляла даже не в миллионах, а намного больше. И вот все, кто интересовался темой потерь военных и не военных того периода, находили дежурные пояснения причин такой дикой вольнице, обусловленные внезапностью, неразберихой, паникой, быстрым отступлением и прочим, но оказалось, что сейчас там нет ничего подобного, а статистика показывает ровно те же самые тенденции. 

То есть, условия ведения боевых действий – совершенно другие, возможности для ведения точной статистики шагнули на восемь десятков лет вперед, а результаты все те же – дикая дичь и полный отрыв от реальности. Причем, когда враг будет разгромлен и уберется в свой гадюшник, прийдет время подведения итогов. Тогда прийдется снять режим секретности и рассказать населению о том, сколько им стоила дедова шиза и собственный милитаристский угар убитыми, раненными, потерянной техникой и финансированием. 

Лайт версия такого мероприятия была обнародована после вывода войск совка из Афганистана. Уже более смазано это проигралось после войны в Чечне, а теперь можно не сомневаться в том, что секретность не будет снята при жизни прутина. Оно и понятно, ведь признать хотя бы те, неполные цифры потерь, которые показывают ВСУ, это значит расписаться в своей тупоголовости и дичи. Ну а если рассказать о том, чего это стоило в плане ресурсов и финансов, то это – отдельная песня. Ведь только потери от ареста активов по всему миру уже превысили сумму в полтриллиона долларов и процесс этот продолжается. В итоге, когда последний оккупант ретируется на свою территорию или уляжется в землю, картина потерь в своей основе будет ровно такой же, как и после Второй Мировой, то есть не будет иметь ничего общего с реальностью.

И в этом самом месте, каждый может остановиться и попробовать ответь на простой вопрос о том, почему так? Наверное, набор ответов нетрудно предугадать и главным будет – пренебрежение к своим потерям по принципу: «Бабы еще нарожают», но это не совсем так. Достаточно побродить по их пабликам и СМИ, чтобы убедиться в том, что они яростно оспаривают те данные об их потерях, которые публикуют западные источники, а тем более – ВСУ. Если тебе все равно, то ты не обращаешь внимания на то, что там пишут об этом твои враги. 

И вот фото, которые появились только вчера и которые мы опубликовали заставками к нашему вечернему материалу, являются таким себе камертоном для того, чтобы улавливать тональность подачи этой темы как нашей стороной, так и противником. Напомним эти фото.

Противник тут же стал со смешками комментировать, что мол – опять придумали себе какие-то эпические победы и рассказывают о десятках уничтоженных боевых машин. Но вот на этих фото как раз и видны результаты разгрома не только переправы, но и того, что осталось на берегах и в реке. Как там было у совкового поэта: переправа, переправа, берег левый, берег правый… Вот и тут примерно так. 

Причем очевидно, что еще не все попало в кадр. А теперь – простой вопрос: сколько там орков одвухсотилось? Неизвестно? Или не интересно? То-то же! При таких налетах действительно не до отдельных орков. Наши посчитали технику, а на остальное – плюнули. А ведь в каждом танке было по 3 пассажира. В остальных машинах – больше. Плюс к тому, там же еще и понтонеры были, а теперь их нет.

Таким образом, еще раз приходится повторять принцип нашей статистики: «Нам не интересно, сколько их, нам интересно где они». Это они пускай считают, сколько у них моряков осталось от экипажа Москвы, 100, 200 или 300, а нам важно, что Москвы нет. Вот так оно и работает.