От редакции

К этой теме мы уже однажды обращались, но это еще было при нормальной власти, а теперь она будет восприниматься несколько иначе, да и зайдем мы на нее с несколько другой стороны. К чему она здесь затронута и какие просматриваются аналогии, каждый пускай решит для себя сам.

***

22 июня 1940 года Франция подписала акт о капитуляции с Германией и вышла из войны, отдав на милость победителя свою страну и предоставив ему все свои военные запасы и промышленность. 25 июня положения акта вступили в силу. В общем, разгром Франции в такой короткий срок был неожиданностью для Германии или скорее – реализацией ее самых смелых планов и потому, на волне эйфории, часть военно-политического руководства Германии настаивало на том, чтобы недолго мешкая, приступить к операции по захвату Британии. Некоторые из них считали, что как таковой сухопутной войны на островах не будет. Стоило только высадить десант на южном побережьи, который должен был насчитывать четверть миллиона штыков и просто там закрепиться, после чего Британия безусловно капитулирует. 

Под такими рассуждениями были свои основания, поскольку действительно, основным элементом обороны Британии было географическое положение острова. Крупной сухопутной армии она не имела и создать ее за несколько месяцев решительно не представлялось возможным. Основной упор в своих вооруженных силах Британия традиционно делала на флот, а сухопутные войска всегда были приоритетом союзников. В Первой Мировой войне главным союзником Британии  как раз и была Франция, которая и располагала мощными сухопутными силами.

И тут надо отметить, что такие планы у Германии были, а с учетом того напора и высочайшего боевого духа, которые демонстрировал Вермахт после французской кампании, вероятность их осуществления была весьма высокой. И наоборот, боевой дух Британии был уязвлен, особенно после Дюнкерка. По сути, Британия осталась один на один с Германией и ее союзниками, поскольку США признали правительство Виши. Это сейчас мы знаем, как все развивалось и чем закончилось, а тогда все выглядело иначе. По сути, только что Британия лишилась своего самого надежного союзника и дальше должна была рассчитывать только на  свои силы.

Безусловно, военное командование Великобритании было осведомлено о том, что не имея флота, способного противостоять Британскому, Германия все же могла осуществить свой план. По крайней мере, было достоверно известно о том, что военное командование реквизировало весь более или менее пригодный для перевозки десанта коммерческий флот на северном побережьи Франции, Бельгии и Нидерландов, а также – в бассейне реки Рейн. 

Нейтрализовать британский флот во время проведения операции предполагалось путем плотного минирования входа в Ла-Манш, что можно было сделать силами подлодок и легких катеров, а главное – королевском военно-морскому флоту, должны были противостоять Люфтваффе и береговая артиллерия. Поэтому-то военно-морское командование Британии держало свой флот подальше от берегов противника, чтобы не подвергнуть его опасности раньше времени. Кроме того, у Германии был резерв, который формально не мог использоваться в этой битве, но Гитлер показал ту легкость, с которой он способен перешагивать любые формальности. Так, по условиям капитуляции, ВМС Франции – самые совершенные среди континентальных стран Европы, оставались у нее, но без движения, стоящие на своих базах.

Но как показали дальнейшие события, Германия практически подчистую реквизировала весь грузовой автотранспорт Франции, чтобы хоть частично моторизовать свою логистику, опирающуюся на гужевой транспорт. Ни у кого не было уверенности в том, что в случае необходимости, «обездвиженый» французский флот не перейдет в руки Германии.

(Продолжение следует)