ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

На самом деле, успех манчжурской операции был обусловлен не тем, что как и в 1941 году к границе были подтянуты резервы и необходимое материальное снабжение. Как бы там ни было, если бы японцы уперлись, то эти запасы быстро израсходовались бы и снова вопрос уперся бы в логистику. А это значит – плечо в несколько тысяч километров и единственная ЖД магистраль, по которой все это можно перебросить, и с десяток мостов, которые японская авиация вполне могла уничтожить, чтобы полностью парализовать снабжение, и затем, с чувством, толком и расстановкой, покрошить доблестных красных армейцев в хлам.

Но на самом деле, красные армейцы сражались со «стоящей армией», которая уже получила приказ «стоять не провоцировать». Будь это иначе, японцы вполне могли повторить фокус 22 июня 1941 года, поскольку они – мастера извлекать уроки из чужих успехов. Их операция в Перл-Харбор была основана на британской операции в Таранто, когда британские палубные самолеты разгромили итальянский флот в его базе.

В общем, нет никаких сомнений, что японцы имели все возможности разгромит  совковую группировку еще на этапе сосредоточения войск, но не сделали этого потому, что после ситуация изменилась и ядерные бомбардировки показали, что изменилась она навсегда.

Таким образом, и Халхин-Гол и Манчжурия были такими себе победами, которыми гордиться нет никакого смысла и говорить о том, что красная армия научилась воевать, было по крайней мере – неправильно. Это же подтвердили и те воспоминания, которые оставили защитники Кюстрина.

Как оказалось, отборным, ударным соединениям красной армии противостояла солянка, наполовину состоящая из двенадцатилетних пацанов и стариков, причем, в категорически малом количестве и уже без авиации и бронетехники, в каком-то вменяемом количестве. В общем, ни умения, ни доблести там не было и близко.

А случилось такое соотношение сил из-за стратегической ошибки Гитлера, допустившего войну на два фронта. В итоге, большевики могли послать в Кюстрин 12 танков и оставить 8 из них сожженными, а немцы – не могли. Не было у них столько танков, а терять их две трети, они просто не могли себе позволить, поскольку брать их уже было не откуда.

А все потому, что совок, с помощью американцев, воссоздал производственную базу своего ВПК вне досягаемости немецкой авиации, и кроме того, имел снабжение, которое тоже обеспечивали США с восточной части совка, где не было второго фронта с Японией, за что Москва потом и отплатила ей черной неблагодарностью, кстати как и Штатам.

Германская же промышленность подвергалась тотальному уничтожению, и союзническая авиация смогла подорвать способность Германии снабжать свои войска необходимым количеством оружия, боеприпасов и прочего довольствия. Германии просто некуда было переносить свою промышленность, разве что под землю, а логистика была полностью подавлена и сырьевой голод стал просто тотальным.

Собственно говоря, все эти «успехи» конечного этапа войны были обусловлены именно этим фактором, а не возросшим умением красных армейцев и их «полководцев». Да и о чем можно было вести речь, если в войсках практически не осталось бойцов, которые накапливали этот опыт с 1941 года. Практически все, кто застал начало войны, лежал в земле.

Ведь каким бы ни был мобилизационный резерв, но потерять почти 4 миллиона войск в первые недели войны и при этом «накапливать опыт» как-то не сильно стыковалось.

Отсюда следует, что совок бездарно воевал на протяжение всей войны и его победы были обусловлены не умением и талантами, а тем состоянием противника, в которое его ввели союзники, как в отношении Германии, так и (особенно) в отношение Японии.

Отсюда следует, что фундаментальный просчет начального периода войны с Германией, состоял в том, что военно-политическое руководство совка хоть и понимало, что с наступательной войной у совковой армии – не комильфо, но уверенность в стойкости своих войск была абсолютная и Сталин просто не допускал, что немцам удастся не просто вторгнуться на территорию совка, но что Вермахту удастся вклиниться настолько глубоко, чтобы разорвать и уничтожить весь первый и часть второго стратегического эшелона красной армии просто в первые две-три недели и перечеркнуть всю стратегию широкомасштабного контр наступления.

Видимо, самой трудной задачей для Сталина было заманить Гитлера на первый удар и для этого прилагались просто титанические усилия. Поэтому Сталин матом писал резолюции на донесениях разведки о концентрации немецких войск и датах возможного вторжения. Он действительно боялся вспугнуть Гитлера и всеми способами показывал ему возможность нападения.

ЭПИЛОГ

Но в итоге оказалось, что спровоцировать Гитлера на нападение было проще, чем удержать его войска. А случилось это потому, что армия отвратительно воевала, не показывая ни стойкости, ни военного мышления. Кстати, так было и до большевиков, и после них. Ничего не изменилось. Успехи этой армии заметны лишь там, где у нее нет адекватного противника. Во всех остальных случаях эта армия терпит поражения. Так было, так есть и так будет.