В такую версию укладывается все то, что так и не улеглось в теорию Суворова о том, что готовился план «Гроза» на 2 или 6 июля. Что характерно, будь этот план на самом деле, то немцы безусловно получили бы его. Ведь только в Бресте стояли штабы нескольких дивизий, а в 7 часов утра, когда город был захвачен без особых усилий, поскольку при первых признаках вторжения все красные армейцы смылись из города, в штабах остались практически все документы.

Но как отмечал сам Суворов, документы содержали инструкции плана контр-наступления. Это и была та самая «Гроза», которую Суворов искал в другом месте, а он всегда был перед глазами. Именно такое развитие событий и было предусмотрено планом. Часть войск должна была отойти, а другая – погибнуть и дать повод для контрнаступления. Кстати, та самая директива, которая требовала начинать именно контрнаступление, как раз и должна была запустить этот план.

Но во всем этом развитии событий был важный и как оказалось, фатальный элемент, который был взят за аксиому большевиками. За все время нахождения большевиков у власти, им не удалось продемонстрировать ни единой более или менее масштабной наступательной операции, где противником была регулярная армия иностранного государства.

Поляки разгромили знаменитый «поход на Варшаву», финская кампания стала лютым позором, гибридная война в Испании закончилась поражением, хоть совок тогда неплохо поживился и вывез оттуда весь золотой запас. Но больше всего нас интересует другое довоенное мероприятие и уже последовавшие за ним события.

Речь идет о боях в ходе приграничного конфликта на Халхин-Голе. В своей книге о Жукове, где Суворов подверг его уничтожающей критике, было одно место, где Суворов его похвалил. Именно за это. Как мы обращали внимание на эту ситуацию, там не было никакого блеска, со стороны красной армии. Суворов тогда упрекнул Жукова только за то, что тот присвоил себе лавры автора боевой операции, закончившейся успехом и утаил даже фамилию своего начальника штаба, который ее и разработал.

На самом деле, японцы просто устроили там себе небольшую разминку. У них не было никакого приза, чтобы устраивать там побоище, и если любой, кто интересуется теми событиями, просто посмотрит на карту, то увидит, что японцы имели просто невероятный перевес в силах и средствах. В нескольких десятках или в худшем случае – в сотне километрах от места событий стояла регулярная Квантунская армия, которой под силу было снести весь этот Жуковский балаган аж до Урала, но там не было ничего, что Японию могло бы привлекать. И наоборот. Даже чтобы перебросить хоть какое-то материально-техническое снабжение или подкрепление в живой силе просто на границу с Монголией, совку надо было провести целую эпопею с плечом в несколько тысяч километров.

В общем, японцы там не победили только потому, что не было команды воевать, и под это дело не были выделены соответствующие силы и средства. То, что они увидели – вполне их удовлетворило. Они поняли, что совок готов закопать всех своих людей бездумно и без эмоций и те пойдут на смерть без особых раздумий. Собственно говоря, этого им было достаточно, а прихватить несколько километров пустыни им было просто ни к чему. Это был второй момент, где мои оценки событий разошлись с тем, о чем писал Суворов.

А он написал еще одну спорную вещь, уже прямо не касающуюся Жукова, но связанную с Японией. Он заявил о том, что в августе 1945 года совок показал идеальную войсковую операцию по разгрому Квантунской армии. Это он пояснил тем, что красная армия таки научилось воевать уже к концу войны, и именно здесь показала, как выглядели бы события 1941 года, будь тогда такое умение. Якобы, это умение было получено на конечном этапе войны с Германией, в ходе крупных наступательных операций.

Еще тогда эти выводы показались мне абсурдными, а со временем, это нашло свое подтверждение уже по информации из различных источников и на разную тематику, а вот история с Кюстрином, с которой мы и начали эту повесть, расставила все по своим местам.

(окончание следует)