Вспоминая то, что происходило в 2014-2015-х годах, на ум приходит масса фото и видео эшелонов с боевой техникой, которые двигались из Сибири и Дальнего Востока на Запад. Во всем этом был некий элемент сюрреализма. Да, мы все это списывали на то, что Москва готовит широкомасштабное вторжение в Украину, но со временем появилось ощущение избыточности этих движений.

В самом деле, если нас читают коллеги, имеющие военное образование на уровне академии, то они наверняка могут посчитать состав и численность группировки войск, необходимой для вторжения в Украину с теми или иными стратегическими задачами. Думаю, что в любом случае, можно будет выйти на вывод о том, что сил и средств, которыми РФ располагала в своей европейской части, в принципе было достаточно. Другое дело, что ситуация могла пойти не так, как планировалось и должен быть резерв, но есть некий вопрос, который всегда должен присутствовать на заднем плане таких мероприятий, а именно – общая их цель.

Представим, что вторжение состоялось и началась рубка на широком фронте, с уличными боями, взорванными мостами, промышленными предприятиями, пораженной инфраструктурой и прочим. Это не фантазии, поскольку для этого имеются все основания. В своей основе армия – довольно жесткий механизм, в который забито множество процедур, определяющие действия войск.

Это касается как соотношения сил своих и противника, так и тактики действий в той или иной ситуации. Такие действия регулируется боевым уставом, наставлениями и другими документами. Инициатива, конечно, приветствуется, но только в том случае, если она успешна, а во всех остальных она наказуема. Поэтому планирование боевой операции обусловлено множеством этих условий.

Мы не имеем возможности увидеть документы, которые регулируют мероприятия, связанные с захватом крупного населенного пункта или хорошо укрепленного селения или города, но точно знаем, что со времен Второй Чеченской кампании, все это формализовано закрытыми нормативно-правовыми актами.

Выводы были сделаны из первой Чеченской войны, когда бойцы Ичкерии просто батальонами и бригадами выжигали оккупанта в городах. Новогодний штурм Грозного стал тем антипримером, который был использован для отработки новой тактики действий войск именно в такой ситуации.

Она заключалась в том, чтобы штурма, как такового, не проводить вовсе. Наземные подразделения должны входить в город уже в режиме зачистки. Это значит, что все выявленные или возможные узлы сопротивления, должны быть предварительно уничтожены. Для этого проводится разведка и выявляются те места, которые уже заняты войсками противника или могут быть быстро заняты, для обустройства эффективной обороны.

Таким образом, рисунок боевых действий кардинально изменился. Во второй Чеченской войне россияне действовали иначе. Они просто уничтожали населенный пункт до состояния щебня, чтобы моторизованная пехота входила в полосу тотальных разрушений и добивала тех, кто не погиб во время артиллерийских или авиационных ударов.

Причем, для быстрого и эффективного разрушения городской застройки применяются мощные боеприпасы площадного действия. Собственно говоря, находят применения боеприпасы, которых у РФ множество и которые своим количеством перекрывают низкую точность.

(окончание следует)