Мы регулярно пишем о том, что у НАТО есть одна большая проблема, естественного происхождения. Армии стран Альянса, кроме США, не имеют боевого опыта именно в масштабной войне, где противником является мощная и многочисленная армия. А это значит, что весь опыт применения войск в разного рода антитеррористических операциях – практически не имеет никакой пользы. Даже две войны в Заливе не дают нужного опыта, и мы уже прекрасно понимаем почему именно.

Последняя война в Ираке велась против регулярной армии Саддама Хуссейна, но с двумя существенными поправками. Силы Альянса и даже сами США без особых усилий создали количественный перевес по всем основным компонентам военной группировки, а качественное преимущество, в плане совершенства вооружений, у них было всегда. Нельзя сказать, что это была веселая прогулка, но в даной ситуации у Ирака не было шансов. Коалиция долго и уверенно валила по важным объектам практически все время, отведенное для проведения операции, а сухопутная фаза носила скорее функцию зачистки, чем совокупности именно боевых маневров.

Там, где сухопутные силы натыкались на еще не подавленные ракетами и авиацией силы, способные оказать сопротивление, они останавливались и ждали, пока туда не прилетит очередная порция крылатых плюшек. А дальше все продолжалось в том же самом ключе. Очевидно, что противник не смог противопоставить этому ни мощного заслона из ПВО, ни встречной работы авиации. Кстати, понимая, что очень скоро американцы превратят все аэродромы в щебень, командование иракских ВВС перебросила всю уцелевшую авиатехнику в соседний Иран. В итоге, закрывать небо стало банально нечем и потому авиация союзников действовала свободно, в режиме «господства в воздухе».

А изначально это стало возможно потому, что первыми ракетными ударами выводились из строя средства ПВО, что и стало залогом дальнейшего успеха. Понятно, что примерно так и планировалось проведение операции, только здесь учитывалось еще одно условие. Противник сам не мог ни выпускать, ни ремонтировать свои средства ПВО, впрочем, как и все остальное вооружение и он гарантировано не мог пополнять свои ресурсы за счет поставок нужной техники, вооружений и боеприпасов из-за рубежа. В таком случае, при планировании боевой операции, силы коалиции сразу имели все козыри на руках.

Если бы противник оказался более умелым, находчивым и главное – стойким, то наступающие войска не смогли бы выдержать расчетный темп наступления, но это не было бы большой проблемой потому, что можно было сыграть в другую войну – на истощение ресурсов, и у Ирака здесь вообще не было никаких шансов. Между прочим, примерно такие расклады как раз и дают основание для западной концепции «бережем каждого солдата». Это не только гуманитарный подход, но и понимание того, что приостановив ход наступления, победа все равно никуда не денется, поскольку даже переход в позиционную войну, все равно уничтожит противника просто истощением его ресурсов.

Поэтому западные армии действуют в такой парадигме уже очень долгое время. Но как только ситуация развернется в сторону того, что противник тоже имеет возможность серийно производить вооружения или иметь регулярные поставки из-за границы, ситуация резко изменится. И потом, если взять примеры последних баталий, речь всегда шла о собственном наступлении и его темпе, но не о вынужденной обороне и отражении наступления противника. Такое у США было во Вьетнаме и там принцип о сохранении жизни каждого солдата хромал на все четыре ноги, когда речь шла об отражении наступления противника.

(Окончание следует)