Как и ожидалось, в федерации раскручивается маховик внезапных или загадочных смертей и странных самоубийств. Недавно стало известно о гибели первого и конечно же – не последнего директора завода, который производил подлодки для флота федерации, а позже появились сообщения еще об одной смерти того же порядка. Она тоже оказалась загадочной и внезапной. Но перед тем, как перейти к ней, как к некому образу и подобию того, что ждет пехоту прутина в ближайшее время, напомним о том, как приходит «внезапность».
Как только закончились времена, когда противников или неугодных соратников можно было шлепнуть без особых реверансов и пояснений, началась эпопея внезапных смертей. По началу внезапность обеспечивалась ядами. Говорят, что у бывшего шефа НКВД Генриха Ягоды была целая лаборатория, которая трудилась над различными рецептурами ядов, которые регулярно применялись на бывших «ленинцах». Но потом пошла большая чистка и тайные убийства оказались невостребованными. Все должно было происходить брутально и жестко и без всей этой византийщины и дворцовых интриг.
К тайным убийствам вернулись уже после Второй Мировой войны, и как это не странно, самым удачным отравлением оказалось упокоение отца и учителя, друга пионеров и пограничников. В начале 90-х, Комиссия по рассекречиванию архивов КПСС нашла соответствующие документы, в которых был описан тип яда, время его приема Сталиным и под видом чего яд был принят вождем. Оказалось, что это – очень удобно, поскольку населению страны не стоило знать о смертельных схватках в самой верхушке власти, а потому ей просто сказали, что Иосиф Виссарионович умер естественной смертью, чрезмерно затянувшись трубкой с табаком от папирос Герцеговина Флор. При этом не пояснили, что именно его убило – смертельная доза дыма или же он подавился трубкой.
В общем, лаборатории снова стали трудиться над специальными рецептурами, которые давали внешние признаки естественной смерти, ну а судебно-медицинская экспертиза потом покажет все, что нужно. В конце концов дошли до того, что экспертам даже команды не надо было давать или передавать это специально тренированным экспертам. Препараты быстро разлагались и обычные эксперты не находили следов отравляющего вещества.
Но в те времена верхушка имела какие-то представления о том, что во всем нужна мера. Мор от внезапных смертей сам по себе мог вызвать нехорошие толки и потому арсенал этих мероприятий был расширен, хоть и не значительно. Так в обиход вошли автомобильные аварии, в которых обычно фигурировал грузовик, выехавший на встречную полосу или выскочивший из-за поворота. Но такая комбинация требовала навыков всех участников и при всей своей естественности, могла дать осечку. И тогда был запущен другой, простой и надежный вариант, известный в мире искусства как «выход с балкона».
Этот вариант ранее не применялся, поскольку на заре совка высоких зданий вообще не было, а позже так повелось, что целевые персонажи проживали в правительственных дачах о двух этажах и убиться на совсем с балкона второго этажа было решительно невозможно. Нет, можно было сделать и со второго, но выглядело бы это натянуто как для данного случая, так и для всей той кучи случаев, когда пациенты покончили на себя именно таким образом. Так что вариант «балкон» стал широко распространенным уже под конец совка. Тогда, и в первые месяцы постсовка прошла целая волна походов с балкона лиц, которые могли что-то рассказать, а возможно, и показать в плане «золота партии», которое ушло в неизвестном направлении прямо перед крахом «нерушимого».
(Окончание следует)