Язык дипломатии – витиеватый и запутанный для того, кто не знает практики его применения и главное – контекстов конкретных заявлений и сообщений. В итоге получается, что публично сделанное заявление каждый может понимать и трактовать, как ему заблагорассудится, но даже тот, кто его понял точно, не сможет указать на конкретное место текста и опереться на него в своих выводах. Вернее, сделать-то можно, только неоднозначность словесной конструкции всегда оставляет свободу для маневра и инициатор заявления всегда может все вывернуть в другую сторону, просто сказав, что трактовка была слишком вольной и не соответствовала действительности. Таков этот язык. Тот, кто его понимает – делает выводы и корректирует свою позицию, не более.

Тем не менее, даже такая византийщена может быть поймана за руку старым, добрым способом сравнения или статистического анализа. Определенные фразы очень часто повторяются и если погрузиться в историю их применения, то окажется, что они применяются в узком диапазоне случаев и ситуаций. То есть, их трактовка уже не может быть произвольной, но лежит в области аналогий. Другое дело, что для такого подхода к пониманию дипломатических вывертов надо зарыться вглубь истории их применения.

Одним из таких довольно часто употребляемых выражений является описание итогов каких-то переговоров. Если стороны о чем-то договорились, то это будет расписываться как некое достижение или прорыв. Поэтому такая договоренность будет расписываться яркими, праздничными красками, с обязательным упором на то, как мудро себя вели стороны. Реже бывает так, что стороны артикулируют прямо противоположные позиции, которые не дали возможности выйти на какое-то решение. Это происходит в том случае, когда надо послать сигнал не оппоненту, а своей аудитории о твердости позиций, непоколебимости и так далее.

Редкость таких заявлений состоит в том, что они делаются в случае, когда обеим сторонам это было выгодно и каждая из них использует эту ситуацию, чтобы сыграть на публику у себя дома. В таком случае, нет риска нарваться на опровержение другой стороны или как минимум – другую трактовку событий, которую может представить оппонент.

Но есть еще один вариант завершения переговоров, когда инициатор понимает, что начав их, он не получил и не мог получить положительного результата, а само их проведение в таких стартовых условиях указывает на его низкий профессионализм, если не на тупость, поскольку ситуация была явно неправильно оценена с самого начала. И вот в таком случае главным итогом такого мероприятия, становится заявление о том, что «стороны договорились продолжить диалог» или «стороны договорились о необходимости находиться на связи, по данному вопросу». В общем, это значит, что в данном случае не было не только более или менее одинаковой оценки ситуации, но даже желания понять, в чем разница этих оценок. 

После таких итоговых заявлений возникают вопросы об адекватности инициатора переговоров. Просто вспомним, как Трамп внезапно предложил встретиться с Ким Вынь Хунем на нейтральной полосе и чем все закончилось. Тогда американская дипломатия приложила максимум усилий для того, чтобы смягчить крайне негативные оценки способностей Трампа адекватно оценивать ситуацию. Но это не удалось. К нему прилепилось клеймо неуравновешенного, импульсивного и крайне некомпетентного лидера, который совершенно случайно оказался на таком высоком посту. Более того, когда тот ушел со своей президентской должности, очень многие выдохнули, а кто-то – перекрестился, настолько он испортил имидж своей страны в мире.

(Окончание следует)